Автор: Зинаида Наша семья долго жила в Армавире и нам там нравилось. Но однажды мой старший брат уехал в Краснодар и поступил в институт, а на следующий год то же сделала и я. Вот родители и решили, что слать посылки и деньги целых пять лет двоим студентам – не напасешься, и тоже перебрались за нами.
Дом на окраине города купила наша бабушка, пока родители продавали прежнее жилье (как оказалось – вилка цен оказалась невыгодной, но отступать было поздно).
Когда я приехала посмотреть на покупку, на улице меня остановил пожилой мужчина, сидевший на лавочке напротив нужного мне номера дома. Представившись соседом, он вдруг стал отговаривать покупать этот дом. Мол, в нем нечисто — люди боятся ходить мимо него. Хотя дом долго стоял пустой, после полуночи из него частенько доносятся крики, смех, звуки игры на гармошке. А временами в окне горит свеча и кто-то громко бранится, причем – то в доме, то на чердаке. Мол, мы и бабушку по-соседски предупреждали, да она не слушает. Намучаетесь вы.
Мне все это очень не понравилось. А когда я вошла в дом, бабушка встретила меня словами: «Ну, слава богу! А то мне тут одной страшно!» «Почему?» «Не знаю. Все кажется, будто кто за мной ходит. Ночами совсем не сплю. Только глаза закрою, на меня стены начинают валиться, а открою — все кругом летит, я и не помню, где я. Хочу выйти на воздух, не могу — двери не нахожу. Кружусь, кружусь и снова лягу. Утром будто с того света возвращаюсь». От нашей бабушки жалобы редко услышишь. Да и сосед наговорил всякого. Ну, его, домик этот! Хоть с виду и симпатичный, – забор зеленый, — дом действительно с подвохом. И я сказала: «Бабушка, давайте откажемся от покупки! Еще поищем, а?» «Да я уж два раза по всем адресам была, — вздохнула она. — То дорого, то места мало. Семья-то большая. Это – самый лучший. – И махнула рукой. — Ничего, притерпимся! Скорей бы мать с отцом приехали, что ли! Это мне с непривычки одной всякое мерещилось. А нас тут много будет».
С нашей бабушкой-генералом не поспоришь. Все ж купили мы этот странный дом.
Брат отнесся к соседским байкам так: «Темные люди! Мракобесы! Чего их слушать?» А мама решила, что они присмотрели дом для своих родственников или знакомых, вот и отпугивают. Бабушку с их приездом ночные напасти действительно больше не одолевали. Да и для остальных этот дом оказался вполне комфортным. Зато мне досталось за всех.
Мне за мою жизнь еще много раз приходилось переезжать, и всюду я сталкивалась с мистикой. В конце концов, я поняла, что дело не в доме и не в месте, а во мне. Просто я вижу сущности (чаще всего – разные), обитающие повсюду, а другие – нет. Фокус зрения, так сказать.
Как оказалось, этот дом кроме нас населяли и другие жильцы – невидимые. Наверное, потому что был он далеко не новый, вот и завелось всякое.
Первым, видно – чтобы поздравить с новосельем, меня тут же посетил домовой. Такой классический мохнатый лешак. Он почему-то сильно невзлюбил меня и стал часто приходить душить. Садился на грудь стопудовым грузом, который невозможно скинуть, и, возвышаясь мохнатой горой, нелюбезно смотрел мне прямо в лицо узкими желтыми глазами. И я, ни разу не бывавшая в церкви, откуда-то вспомнила слова: «Господи, помилуй!» И крест! Мои пальцы сами сжались в щепоть и я попыталась осенить его! Все – нет никого! Мне так ни разу и не удалось это сделать. Рука, становясь неподъемной, шла слишком медленно, и домовой с недовольным ворчанием исчезал, растворяясь во тьме. А иногда, хитря, навалившись, он тут же спрыгивал и так жа-а-лостливо вздыхал на отдалении. Вскоре я поняла, что эти его страдания всегда предвещают для меня радость (грустно ему, лохматому, что кому-то хорошо). Если же он тонко и радостно хихикал – жди беды. Так что от этого непрошенного квартиранта хоть какая-то польза да была.
Навещал меня и другой гость (или это мы у них непрошенные гости? Они-то тут веками жили). Маленький такой, рыженький такой мужичонка с мешком за плечом. Что было в этом мешке, я так и не выяснила (а может, это и хорошо?) Одет он был в зипун (откуда-то я знала прозвание этого куцего пальтишки), малахай (облезлая шапка с криво торчащими ушами и висячими завязками) и сапоги гармошкой (у меня всплывало в памяти слово – юфть, — но я не знала, что оно означает? может – кожа для сапог?) Я, конечно, вся в испуге, лежала колодой. А мужичонка, выглядя таким ладным и сноровистым, вбегал в комнату, не глядя на меня, деловито сбрасывал на пол свой заштопанный мешок, быстренько запрыгивал ко мне на грудь. И оскалив мелкие редкие зубы, тут же вонзал их мне в горло. Я реально ощущала, как он грызет шею и мне становилось трудно дышать. Может, это был вампир? Но очень неумелый, доморощенный, потому что шею он так ни разу и не прогрыз. Зато натиск его всегда был такой быстрый и неожиданный, что я не успевала ни о чем подумать. Мгновение и — мои руки прижаты, горло перекрыто. Мне потребовалось какое-то время, чтобы научиться также мгновенно реагировать — поднять руку, то есть – щепоть, для осенения его крестом. Он мгновенно пятился назад, по-собачьи рыча и скалясь, и тут же исчезал за дверью, подхватив свой загадочный мешок. А я, вся в холодном поту, просыпалась, и, глядя на приотворенную дверь (хотя с вечера она была плотно закрыта), уговаривала себя, что это лишь сон. Уговаривать получалось плохо и, нередко, я не могла больше уснуть до утра.
Затем этот невежливый мужичонка вдруг перестал у меня появляться. Видно мы с ним взаимно друг другу не понравились.
Зато зачастила иная гостья. Самая ужасная (а может, она и была истинной хозяйкой этого дома?) — огромная черная кошка. Скорее ее это была пантера, потому что размером она была почти с человека. И даже не утруждала себя тем, чтобы дождаться, пока я усну. Просто и грациозно она входила в комнату, громко стукая об пол железными когтями и поблескивая искрящейся в лунном свете шерстью. Садилась изящной статуей посреди комнаты. Ее огромные изумрудные глаза, не отрываясь, смотрели на меня, а я превращалась в своей постели в глыбу льда и тщетно пыталась проснуться. Но как я могла это сделать, если я не спала? И я придумала, как защититься: просто отворачивалась к стене и, накрывшись с головой, крепко зажмуривала глаза. Может, если я усну, кошка исчезнет? Чаще всего так и происходило. Иногда она просто возникала в углу и, не шевелясь, смотрела на меня оттуда. Тогда я быстро пробегала к выключателю и включала свет. Оборачиваюсь – ее уже нет. Не очень-то и жаль.
А однажды моя уловка не сработала: услышав стук когтей, я привычно накрылась с головой. Но вдруг что-то прыгнуло мне на одеяло. Она оказалась очень тяжелой. Неподъемной. И принялась раздирать его своими железными когтями, казалось, уже царапая мне кожу. Я пыталась сбросить чудовище, но тщетно. Одеяло сползло с меня, а горящие зеленым огнем глаза и острые белые клыки были уже у моего лица…
Наверное, я орала очень громко. Потому что ко мне сбежалось вся родня, окружив мою кровать. Кто-то включил свет. Но и при свете огромная черная кошка – я видела ее! — продолжала стоять на мне, угрожающе. «Вы видите ее? — кричала я. – Прогоните черную кошку!» «Где? Какую кошку?» — не понимали они. Постепенно кошка растаяла. Не спрыгнула, не убежала, а медленно исчезла. Причем не сразу, огромные глаза еще какое-то время мерцали у моего лица. «Да вот же она!» — указывала я рукой. Наконец, я огляделась, сфокусировала взгляд на окружающем. Мой сбивчивый рассказ родня выслушала скептически. Брат сказал: «Ну – кошка. Ну – приснилась. Из-за чего кипеж?» Отец смотрел на меня, как на больную, бабушка зачем-то пощупала мой лоб. А мама принесла успокоительную микстуру и накапала в стакан. «Ты, наверное, заучилась, — сказала она. – И в кого ты у нас такая нервная?» Я, молча, выпила накапанное. А сама подумала: «Причем тут нервы? Дело в глазах».
Надо отметить – эта атака черной бестии была единственной. Видно она решила больше не скандалить ввиду многочисленности нашего клана. А может – удовлетворилась, наконец, хорошенько напугав меня. Лишь иногда в темном углу я замечала мерцание зеленых глаз.
Визиты остальных ночных обитателей дома тоже постепенно сошли на нет.
А потом я вышла замуж и поселилась в другом доме. Но это уже совсем другая история.
