Эпос о Гильгамеше - одна из древнейших книг, древнейших историй человеческой расы (по крайней мере из тех, которые нынешним людям хватило ума запомнить). Её пересказывали множество раз сквозь века. Это рассказ о гордости, об искуплении, о вечной борьбе человека с собственной природой и о смирении его со своим положением во вселенной.
Гильгамеш - великий царь Урука. Мудрый, правящий твёрдой рукой, непобедимый в бою полубог, один из величайших владык всего мира. При этом он заносчив, самолюбив и жесток к своим подданным, которые в отчаянии молят богов о помощи. И боги посылают на землю Энкиду, дикаря, слепленного из глины земной, чтобы развеять тиранию Гильгамеша и поставить царя на место. Но Энкиду не побеждает Гильгамеша силой оружия. Наоборот, он заводит дружбу с великим царём и они становятся близки, как братья. Вместе им под силу одолеть любые ужасы, которые только могут наслать на них боги - великого Хумбабу, всесокрушающего Небесного Быка и других созданий, которые затерялись в истории или известны нам под другими именами. В конце концов боги решают, что Энкиду повинен смерти за свою неудачу и, несмотря на любовь Гильгамеша и уход его лекарей, он ускользает.
Лишённый брата царь становится одержим собственной смертностью и ходит по миру, ища способ обмануть смерть. Много дорог приходится ему пройти, пока он не встречается с Утнапиштим, старейшим человеком в мире, единственным, кому удалось стать бессмертным. И Гильгамеш выглядит жалким в сравнении с ним - ибо когда мудрец даёт ему задачу не спать семь дней, Гильгамеш не может побороть сон, не то, что смерть. Утнапиштим проявляет милость и рассказывает о растении, дарующем вечную молодость - но, когда царь нырнул на дно самого моря, чтобы достать растение, змей украл растение и проглотил.
На этом кончается история. Гильгамеш возвращается в Урук, приняв свою смертность и правит более милостиво и скромно. По крайней мере, так кончается известная современному миру версия. Я потратил немало сил, чтобы никто, способный сложить разрозненные факты, не нашёл несколько последних табличек. На самом деле Утнапиштим поведал Гильгамешу, что между смертью и жизнью существует равновесие. Чтобы человек прожил дольше отмеренного ему срока, нужно оборвать жизни других. Чтобы жить вечно… скажем так, Гильгамеш разгадывал эту загадку долгие годы, но в конце концов секрет открылся ему и он обучил ему самых верных своих священников.
Первыми на жертвенные алтари легли старые и немощные. Потом в пылающие костры полетели дети и младенцы, оторванные от материнской груди. Потом - женщины, особенно девственницы, которые претерпели от жрецов Урука такие поругания, что угасли не только их жизни, а самые их души. Вскоре любой, кто осмелился показаться на улицах Урука, оказывался дичью для тех, кто служил из надежды лечь на алтарь последним. В конце концов им пришлось убивать друг друга. Когда два последних верховных старца перерезали друг другу глотки, распевая гимны своему новому богу, Гильгамеш обрёл вечную жизнь. Он стал править городом, в котором оставались только мертвецы.
Никому не было под силу остановить великого царя, который огнём и мечом сеял по миру разрушение, вкусив новообретённые дары. Пред ним падали целые армии, стены городов на его пути не могли устоять и рушились. Никому не было под силу его одолеть - даже изрубленный на куски и неподвижный, он снова восставал, похваляясь своими шрамами, он искал и уничтожал тех, кто осмеливался поднять на него руку. Не нуждался он ни в богатстве, ни в женщинах, ни даже в поклонении и преклонении завоёванных им народов. Он делал то, что делал, потому что мог, и потому, что ему это было в радость. Он неизменно искал себе новых испытаний.
И боги послали ему испытание. Они вернули Энкиду - ибо даже из земли мёртвых он видел, чем стал его некогда друг, брат и спутник. Видел - и не мог этого вытерпеть.
Вернуть мёртвого к жизни - задача нелёгкая даже для бога. Он не стал прежним, потому что боги не смогли найти всех его частей и заменили недостающие на железо и бронзу, и никто бы, взглянув на него, не сказал "вот человек настоящий". Боги наделили его двумя дарами, чтобы в этот раз он смог выполнить свою задачу. Первый дар был проклятием - ему не дано было осесть в одном месте без дела, за ним постоянно следовал мор, и оседлые люди не терпели его присутствия, и не дано было ему найти себе пищи. Второй был благословением - ни человек, ни бог, ни сам Гильгамеш не могли навредить ему, не навредив себе.
Их битва вошла бы в легенды народов всего мира, если бы выжил хоть один её свидетель. В их схватке рушились целые империи - великая Аль-Ила со своими серебряными шпилями, город Вемура, славный семью цитаделями, и помнится мне, что даже земля Дэвов не удержалась долго, когда на ней закипела битва. Битва могла бы извести всё человечество, но на рассвете седьмого дня седьмого месяца седьмого года их битвы Гильгамеш поразил Энкиду сильнее, чем мог вытерпеть, и, ощутив боль своего брата, упал наземь.
- Отпусти, брат мой, - сказал Гильгамеш, - Ибо занялся новый день и не могу я боле сражаться.
- Не могу, брат мой, - ответил Энкиду, - Если не позволишь мне прежде связать тебя до тех пор, пока мир не перестанет быть.
И, хоть больно было Гильгамешу соглашаться, столь велика была в нём любовь к брату, что уступил он.
И так был Гильгамеш связан и спрятан, чтобы ждать того дня, когда появится сила, способная одолеть его раз и навсегда. Что до Энкиду - дары его нельзя было вернуть обратно, и с тех пор он вечно странствовал. Рассказ о двух братьях вошёл в легенды, а Энкиду постарался, чтобы столько подробностей растворилось в веках, что никто бы больше не повторил пути его брата. Шло время, менялись имена. Энкиду приходил и уходил, обретая новые имена: Озирис, Лазарь, Вечный Жид, Сен-Жермен и так далее.
Но мне кажется, что моё имя Энкиду - тоже ненастоящее.
