Я разбирала на чердаке старые вещи. Искала ступку. Бог мой, чего тут только нет!
Вон в том углу вижу старую-престарую соковыжималку, под ней какие-то тарелки. Рядом зеркало из ванной комнаты, за ним внушительного вида коробки. Интересно, что в них? Заглядываю, а там детские игрушки! Какая прелесть! И не только моих детей, но даже и мои некоторые сохранились! Прямо хоть в музей неси!
Жаль, что мои школьные тетради не сохранились, интересно было бы в них теперь заглянуть. Зато тетрадей моих старших детей вон какие горы лежат. В пакетах по годам разложены. "Заглянуть что ли?" - думаю я и лезу в упаковку за первый класс старшей дочери.
Конечно, интересно рассматривать дочкины закорючки, но ступку-то надо найти, в конце концов. Стала складывать всё обратно, и вдруг из-за синей обложки дневника выпал какой-то маленький пакетик.
Я подняла его, заглянула внутрь и вытащила ... свой старый блокнот! Вот это да! И как он только сохранился?! Весь пожелтевший, без обложки, маленький. Я хорошо помню, такие блокноты стоили тогда, в советские времена, четыре копейки. А что же в нём? Осторожно листаю, и тут просто перехватывает дыхание: моим детским неровным почерком написана то ли молитва какая, то ли заговор.
У меня задрожали руки, в горле застрял комок, из глаз покатились слёзы. И моментально память переносит меня на несколько десятилетий назад...
Бабушкин деревянный дом и двор, залитый солнцем. Лето. Мы с моей старшей сестрой живём у бабушки, потому что в городской квартире родители затеяли ремонт. А нас, чтобы не путались под ногами, отправили сюда. Здесь хорошо, потому что бабушка ни за что никогда не ругает. Во дворе есть качели для нас, качайся хоть целый день! А в соседних дворах много подруг. И дом бабушкин я очень люблю. Правда, к бабушке частенько приходят люди. С одной стороны, это хорошо, я ребёнок общительный, гостей люблю, да есть одно "но".
Когда приходят посетители, нас с сестрой бабушка всегда отправляет во двор и просит, чтобы мы даже к окну не подходили. А что запрещено, то и притягивает. Вот мы с сестрой и подкатывали частенько чурбачок для колки дров под самое кухонное окно, где бабушка с гостями запиралась. С чурбачка уже хорошо было видно, что делается в кухне. Правда, всё равно непонятно. Да ещё к тому же каждый раз приседать приходилось, когда бабушка поворачивалась лицом к окну. Что там разглядишь в таких условиях? Ну, сидят за столом, бабушка что-то говорит, водит рукой около гостя, а у того глаза закрыты. И чего тут особенного, что нам смотреть нельзя? Однако вот не пускают...
Гости выходят, кто улыбается, а кто и плачет. Зато, в другой свой приход многие приносят что-то из продуктов или из вещей для нас или бабушки с благодарностью. Я спрашивала:
- Бабуль, а за что они это всё тебе несут?
- А как же, внученька, они хотят быть благодарными. Я же им помогаю.
- А что ты делаешь?
- Я по мере сил стараюсь избавить их от болезней. Но на всё Божья воля. Кому-то получается помочь, а кому-то и нет. Да и люди ведь разные: кто верит в исцеление, а кто и нет. Вот тебе все люди нравятся, что к нам приходят?
- Не все. А некоторые вообще тёмные какие-то.
-Вот, ты тоже чувствуешь, молодец!
- Баб, да ну их всех! Давай лучше поиграем: я - муха, а ты за мной с тряпкой бегай!
Бабушка улыбается, обнимает меня, целует и берёт со стола полотенце...
Минут через пять, тяжело дыша, бабушка садится на диван:
- Всё, больше не могу! Не догнать мне тебя, шуструю муху.
- Ура! Я выиграла! - кричу я, совершенно счастливая своей победой. И мы сидим так на диване, обнявшись, пока бабушка не отдышится.
Вот как можно было гонять старенькую полную бабушку со слабым сердцем и больными ногами? Теперь совесть мучает, когда вспоминаю это, а тогда, конечно, не понимала, будучи семилетним ребёнком.
Я любила бабушку больше всех на свете. Все самые светлые детские воспоминания связаны с ней. Она мне всё позволяла, никогда не наказывала, хотя и было за что. Баловала нас с сестрой гостинцами с каждой своей пенсии.
Бабушкин дом продали, когда мне было лет девять. И она переехала к нам. Мы с ней жили в одной комнате. Сколько невероятных историй про ведьм и колдуний я тогда выслушала! Ведь каждый вечер мы были вместе, и перед сном бабушка обязательно что-то рассказывала. Но позже она стала ещё и заставлять меня писать под её диктовку какие-то непонятные молитвы и заговоры. Сама бабушка писала плохо, медленно, с ошибками. Да к тому же и зрение было у неё слабое.
Нетрудно представить, как я к этому относилась. Сядем бывало с ней писать, попишем минут пятнадцать, я начинаю ныть:
-Бабуль, у меня уже рука болит.
- Ну, по-разминай маленько, да ещё напишем.
Ещё через пять минут:
- Ой, бабуль, у меня уже даже и живот заболел.
- Иди сходи в туалет, да надо дописать.
Ещё через какое-то время:
-Эх, бабуль, мне же срочно надо к подружке сбегать! У неё моя линейка осталась!
- Ну, что с тобой поделаешь! Беги!
А сестру мою, причём старшую, что-то и не просила никогда писать. Чувствовала, что та откажет?
Вот какую-то из этих записей я и нашла у себя на чердаке в детских тетрадях. Чудом сохранившийся кусочек моего детства. Ниточка, соединяющая меня с дорогим мне человеком.
То утро я не забуду никогда. Я проснулась, как всегда, рано, чуть только светало за окном. Было лето. Смотрю, а бабушка сидит на своей кровати и тихонько плачет. Я к ней:
- Бабуленька, что с тобой? Болит что-нибудь, да?
- Нет, внученька, ничего не болит. Только я теперь знаю, что скоро умру. Время пришло.
- И ничего не пришло! Тебе что ли сон плохой приснился?
- И сон тоже. Пора мне.
- Баб, а как же я без тебя буду?
- Да вот потому и плачу, что жалко мне с тобой расставаться. Но ничего поделать нельзя, такова Божья воля. Три денёчка мне осталось...
- Вот ещё, напридумывала тут! Мы с тобой долго-долго будем вместе! Забудь этот дурацкий сон! Давай я тебе что-нибудь весёлое почитаю.
Надо ли говорить, что через три дня бабушки не стало. Накануне ей стало плохо. Приехавшая "скорая" забрала её в больницу, там она и умерла через несколько часов.
Хоть я и готова была к этому, но когда мне сообщили о её смерти, у меня внутри что-то произошло, и вокруг меня на какое-то время изменились цвета и звуки. Нет, я не потеряла сознания, я всё помню. Только листья на деревьях стали красными, а асфальт под ногами фиолетовым. А звуки стали глухими, протяжными, с каким-то завыванием. Спустя несколько минут всё прошло, и я расплакалась.
Целый долгий год после смерти бабушка почти каждую ночь снилась мне по ночам. И как же тяжело это было для двенадцатилетнего ребёнка! Сон начинался хорошо, я видела бабушку такой, какой она была при жизни. Но постепенно её лицо становилось страшным, она вцеплялась в меня и старалась тащить куда-то. Я просыпалась, плакала, было очень страшно. Но всё проходит, прошло и это. Спустя год, жизнь моя, уже без бабушки, кое-как наладилась.
Теперь мне тоже снятся сны про неё, только другие и реже: я всё стремлюсь найти дорогу и прийти в тот бабушкин дом, который очень любила. Но ни разу ещё не смогла туда добраться...
Где, по каким мирам мы блуждаем во сне? Неужели даже там, во снах, я не смогу вернуться туда, где мне было так хорошо и счастливо? Может, мне надо что-то сделать, для того, чтобы мой сон, наконец, завершился так, как я хочу? А может, это намёк на то, что мне надо измениться, стать более совершенной для того, чтобы достичь желаемого?
Простите за откровенность. Я это всё написала в память о бабушке...
