Загнали оборотня люди в угол,
А после, оставшиеся в живых,
Судачили, за безопасностью стекол,
О жестокости и коварстве их.
А там, на опушке лесного сумрака,
Где вечером темным взошла луна,
Посреди травяного морока,
Сидели, мирно, он и она.
Она, зализавши его ранения,
Тихонько скульнув и вильнув хвостом,
Ушла на охоту ночного бдения -
Месть вершить над людским скотом.
5.11.05.
***
Ты отражаешься в стеклах
Миллионов осколков Луны,
Черти пляшут в твоих глазах,
Мрачной ночью лесной тишины.
Сзади тихо снег прошуршал.
Кто крадется за мной во тьме?
Тот ли, кто мой покой нарушал,
В этом снежно-кровавом сне?
Рваный сумрак сквозит в окно.
Не сегодня тебе суждено умереть
И души твоей волокно
Будет вечно в Аду гореть.
С тонких веток оббитый, иней
Отпускается плавно на снег.
Ты будешь выть в долине
Весь, недолгий, вервольфа век.
***
Жизнь оборотня.
Ты слаб при свете дня:
Не можешь руки поднять
На тех, кто кидает тебя
В пучину мучений опять.
Но ночь изменяет все,
Лишь только Солнце зайдет,
Вмиг в тело твое
Пульсация жизни войдет.
И, снова, крови жажда
Гонит тебя на восток,
Туда, где вкусил однажды
Свой первый крови глоток.
Ты снова бросаешся в бой
И днвные твои враги,
Заслышав зловещий вой,
Не успеют подумать: "Беги!"
Но день приходит опять,
Тебе, в бесконечном изнеможеньи,
Вновь надо мышцы, усталые, сокращать,
А они отзываются болью, на любое твое движенье.
И так, из года в год,
Разделяя жизнь попалам,
Открываешь в защите брешь,
А потом убиваешь сам.
***
Мрамор отражает бледный лик луны.
Густой туман скрывает траву и валуны.
Разрытая могила обиды не простит,
Вервульф за оскверненье вору отомстит.
Иссохшие деревья, колючие кусты,
И черные от времени надгробные кресты.
Холодным светом тления они не спорят с тьмой.
И тишину забвения пронзает волчий вой.
Здесь ветер не гуляет, лишь мох один растет.
Зловонный и заросший ручей средь плит течет.
Два желтых волчьих глаза глядят из темноты,
Блуждающие тени беззвучно корчат рты.
То жуткое созданье - не человек, не зверь,
Минует все засовы, сорвет любую дверь,
Настигнет жертву в полночь, и заживо сожрет.
И нет нигде героя, вервульфа, что убьет.
