Джин был добрый, из бутылки вылез,
А бутылку подарил мальцу.
Стражники царевы подивились -
Мимо них мелькнула тень к дворцу.
Царь румяный, как шашлык по-карски,
Глянул на волшебника хитро:
- Ты откуда взялся?
- Я – из сказки!
- А сюда зачем?
- Творить добро!
- Значит будешь требовать в замену
Золотишко? Бархату аршин?
Может дочку царскую? – Не надо!
Ничего не надо! Я же джин!
Царь перекрестился на икону,
Скипетром покачивая в такт.
И сказал сурово: «Нет закону,
Чтоб добро творили просто так!»
Засмеялся джин, подался в город.
И покрытый копотью лучин,
Он в начале уничтожил голод,
Грамоте мальчишек научил.
Лес дремучий вырубил без страха,
Запросто остановил чуму.
Люди относились к Джину странно
И не очень верили ему.
Их одно лишь интересовало:
- Все-таки скажи, открой секрет,
Сам-то ты неужто без навару?
- Я же Джин!
- Но это не ответ!
Не бывает так, добро приносишь,
Людям помогаешь за дарма,
Ничего себе в замен не просишь,
Понимаешь? Дураков нема!
Джин засеял рожью поле брани,
Люди, ночью, эту рожь сожгли.
Рассыпал он истину – не брали!
Планетарий выстроил - не шли!
Джина избегали, Джина гнали.
Дважды чудом спасся от толпы!
Дружным хором Джина проклинали
Пасторы, раввины и попы.
Хаяли в костелах и мечетях,
Тысячами шли на одного.
Джин бы умер в тягостных мученьях,
Если б не бессмертие его…
И устав от мыслей раздраженных,
Плюнул Джин на непонятный мир!
И решил он разводить крыжовник
Ягоду, в которой витамин.
И в глуши над хатою заброшенной,
Над последней страстью чудака,
Плыли не плохие, не хорошие,
Проплывали хмурые века…
