Вот, помню, была в соседской деревне старуха, совсем ничем не примечательная - весь век одна вековала, без мужа, без деток. А только было у нее умение одно затейливое - умела она такие пряники делать, которые с виду ну точно на людей похожи, аль на зверей, аль на вещи какие.
И так точно эти прянички на живое смахивали, что их не ел никто, а так просто - для красоты покупали, в красный угол ставили, гостям как диковины показывали.
Если уж собака пряничная - так вылитая Жучка со двора Кузьмы!
Если уж ведро - так чисто Матренино ведро!
Правда, сравнить никогда не удавалось только пряничное ведерко с Матрениным сравнить хотят, как Матренино-то и пропадет, верно, в колодце утопнет.
Пряничную Жучку с живой свести хотят - ан пропала собачка! Убежала, небось, в леса, а там ее. волки и задрали.
Кстати, пряничных волков старуха тоже делала — редко, правда. Да и другие фигурки не часто. Зато продавала дорого. А своим у нее пряничков не хватало, не любила она своих одаривать-то. А мы дулись на нее, жадной считали. Только ведь все еще хуже было с этой старухой-то! Но не сразу это открылось, ой, не сразу! Просто повадилась она цветные платки покупать. И что ей на старости лет в голову вступило — никто не знает. Только стала она торговцев к себе зазывать, пестрые тряпки на прянички менять. Все в деревне удивлялись — потому как ходила она в одном и том же платке сереньком, сколько помнили ее — ни разу его не снимала. А платки покупала и вроде как в сундук складывала, приходилось ей для этого много пряничков делать.
Только никто о старухе не судачил, потому как в округе странные случаи происходить стали, пропажи все больше стали.
То корова пропадет, то человек прохожий, то сани мужичьи, а то и просто крынка с забора.
Разве мог кто додуматься, что одно с другим повязано-то?
И узнали только, когда Ванятка Матренин прибег из лесу да и затараторил:
— Мамка, тятька, видано ли дело, старуха на поляне присела, да лису выманила, да платок с головы сняла и в лису-то кинула! А платок лису сграбастал да и свернулся узелком! Она узелок развязала, а там пряничная лиса!
— Полно те, Ванятка, брехать! Не бывает такого.
Не поверили ему, а на следующий день пропал Ванятка. Спохватилась Матрена, да будто кто надоумил ее — побежала к старухе. А у той уже купец - торгует пряники за платки. Глянула мать и обмерла: пряник - как есть ее Ванятка! Закричала она, вцепилась в старухины волосы. Тут платок-то и съехал. И сразу к купцу потянулся. Тот и ахнуть не успел, как платок расширился, обхватил того и узлом завязался. Уменьшился сей же момент и развернулся. А там - купец пряничный во всей красе. Завизжала старуха, платок на Матрену натравить хочет. А та к печке, выгребла уголья — да как кинет в тряпку в эту поганую! Вспыхнул платок, дымом-смрадом изошел, пеплом стал...
И тут же прянички, что по всей хате раскиданы были, стали расти и превращаться. Которые в людей, которые в скотину, которые в вещи разные. Зашипела старуха, да и сама смрадом изошла — верно, вся душа у нее в колдовском платке была.
А про ожившие прянички долго до нас еще слухи доходили.
