Он вознесся льдисто-зубастый,
По ранжиру — к чалме чалма,
Ледяной фасад государства
Под названием Колыма…
Легко и приятно вечерком в тепле устроиться в мягком кресле и, попивая чаек, изучать карту необъятной родины. Обозревая Дальний Восток и Северо-Восточную Сибирь, трудно представить истинные масштабы здешних далей, кои в шоферском фольклоре измеряются «колыметрами». Не говоря уж о суровости климата и ландшафта — серого, угрюмого, лишенного опознавательных ориентиров. Казалось бы, отними этот край света размером в три Кавказа у России, и страна ничего не потеряет. А вот и нет: полезных ископаемых здесь столько, что надо быть совершенным лентяем, чтобы этим не воспользоваться. Те, кто пожил здесь довольно, привыкают и даже начинают любить эти до ужаса негостеприимные земли. А ведь до 1920-х годов верховья Колымы были практически необитаемы, аборигены предпочитали рыбные берега Охотского моря. Первыми вглубь сверхполуострова заглянули геологи и пришли в восторг, однако для запуска «золотого колымского цеха» требовалось много дешевой рабсилы. Силу нашли, причем не рабочую даже, а рабскую, которую не жалко гнать на работу в исподнем рванье на 50-градусный мороз. В 1929 г. был основан знаменитый Магадан, и первые этапы зэков стали строить Колымский тракт и добывать драгметаллы для Советской страны. Ну а тех, кто понукал рабов, надо было как-то согревать, посему искали не только золото, но и топливо. В 1943 г. великий геолог Борис Вронский нашел на земле Дальстроя в 700 (!) км от Магадана приличный каменный уголь, за что удостоился Сталинской премии. Очень быстро, дабы уложиться в короткое северное лето, не особо считаясь с моровой смертностью, руками репрессированных была построена шахта глубиной 400 метров, плюс поселок с жутковатым названием Кадыкчан (еще одна “долина мертвых” советского севера). Поселок строился поэтапно, и, наконец, стал похож на полноценный город на 12 тысяч человек. Сталин умер, но великое переселение народов продолжилось. На Север за деньгами и «запахом тайги» устремились комсомольцы. Кадыкчанский уголь поступал на электростанцию, в многочисленных поселках Магаданской области было светло, тепло и даже уютно. Зарплата в Кадыкчане в 5-6 раз превосходила среднюю по СССР, и не только у шахтеров, регулярно и без приписок перевыполнявших план. Поселок был богатым и красивым — по меркам здешней угрюмой природы: ни одного архитектурного излишества, зато свои, родные кинотеатр, школа, спорткомплекс с бассейном и катком, прачечные, химчистка, парикмахерские и ресторан — все было под боком (учитывая, что до ближайшей цивилизации ехать дня два на уазике). Зачем нужен крытый каток там, где натуральный лед не сходит до конца апреля, осталось неясным здравому уму. Первые проблемы появились в начале 90-х: перебои с транспортом, вывозящем уголь, задержки зарплаты, пустеющие полки гастрономов. В сентябре 1996 г. на шахте прогремел взрыв, погибло 6 человек, вслед за чем предприятие решено было закрыть, оставив несколько тысяч людей без работы. Шокированные жители поселка готовы были поверить нелепым сплетням о том, что шахту взорвали нарочно. В чем подозревали и дирекцию, и бандитов, и магаданскую администрацию. Неудачная программа расселения поселка не предполагала ни одной лишней копейки, поэтому те, кто уехал первым, семейные люди с детьми, бросали квартиры со всей мебелью и техникой. Многие всерьез надеялись вернуться, и потому оставляли на дверях надписи, призванные отпугивать мародеров. К началу зимы в городе осталось порядка 500 взрослых, в основном пенсионеров. В январе разморозилась местная котельная, и Кадыкчан в 40-градусный мороз остался без отопления. Упрямые старожилы сооружали буржуйки и топили соседской мебелью. В туалет ходили на парадную и даже на улицу, даже в трескучий мороз. При этом от обморожения никто не помер. Но и надеждам на возрождение не суждено было сбыться. В 2003 г. поселок Кадыкчан был упразднен официально, а это значит — никаких пенсий, почты и поблажек. Тем не менее, еще два года назад здесь кое-как проживало около 200 ненужных стране людей, а вместо денег в ходу был золотой песок и ворованный цветмет. Памятник Ленину кто-то спьяну, в приступе гнева и отчаянья расстрелял из охотничьего ружья…
