Есть основания полагать, что далеко не каждого опускают в могилу именно после смерти. По признаниям некоторых реаниматологов и патологоанатомов, немалая часть погребенных на самом деле не пересекла границу жизни и смерти. Происходит это потому, что не существует универсального и четкого критерия смерти. Традиционно врачи констатировали смерть по остановке дыхания и пульса, прекращению сердцебиения, по невидящим зрачкам. С развитием медицинской науки момент перехода уточнялся: по угасанию энцефалограммы судят о прекращении деятельности мозга.
Специальный анализ крови позволяет сделать заключение о смерти организма. Но каждый критерий, взятый в отдельности, не дает гарантии, что организм не способен вернуться к жизни. Именно такой случай произошел с Николаем Васильевичем Гоголем. Когда 80 лет спустя после смерти проводили перезахоронение его останков, по положению скелета определили, что Гоголь перевернулся в гробу на бок. То есть он ожил, будучи погребенным. Ходят истории об обмороках рабочих крематориев, которым доводилось, сжигая тела покойников, видеть и слышать, как они вскакивали из гробов и бешено
кричали, поглощаемые пламенем.
Значит, были ошибки в установлении факта смерти. Из этих пусть не вполне достоверных, но леденящих кровь «страшилок» понятно, сколь жизненно важно (позволим себе черный каламбур: смертельно важно) оснастить медицинскую практику надежным, бесспорным критерием определения конца земного бытия. Открытие совершил не медик, не биолог и не служащий бюро ритуальных услуг, а доктор технических наук, специалист по качеству, эффективности и надежности ракетной техники, ученый-физик Мстислав Романович Мирошников. Опыт – жестокий, но неизбежный для спокойствия каждого из нас. В герметичный стеклянный сосуд, стоящий на чаше аналитических весов, помещена мышь. Запас воздуха в сосуде не пополняется, поэтому по истечении этого запаса животное умирает от удушья. Что при этом показывают весы? Масса тела почившего грызуна мгновенно снижается примерно на одну тысячную его долю. Этот эффект, кстати, худо-бедно, с использованием понятия души или без него, можно попытаться объяснить.
Хотя, следуя известным законам физики, суммарная масса испущенных фотонов должна составлять 10-16 степени граммов – т.е. на несколько порядков меньше наблюдаемой потери массы. Что еще теряет умирающее тело – не ясно. Но и это не вся загадка. Часа через полтора-два масса трупа начинает возрастать, достигает первоначальной величины и затем превосходит ее примерно на одну десятитысячную долю.
Здесь уж традиционная наука вовсе пасует: какие бы физико-химические процессы ни происходили в трупной массе, закон сохранения вещества никто не отменял – прибавить в весе мертвому телу неоткуда.
Далеко не одну мышь загубил пытливый исследователь, дабы удостовериться в феномене, и во всех многочисленных повторах опыта масса умершего животного сначала снижалась, затем восстанавливалась и превосходила массу живой мыши.
Даже не пытаясь пока найти объяснение этому явлению, признаем: резкая аномалия массы – это и есть новый признак перехода через мифическую реку Стикс. Не случайно открытие совершил бывший ракетчик. В послевоенные годы Мстислав Романович работал в Днепропетровске в КБ М. Янгеля, где испытывал ракетные двигатели.
В 1954 г. он впервые заметил странный парадокс: при стендовых испытаниях двигателя с тягой 40 т за счет вибрации прирост тяги составляет 44 кг – примерно тысячную долю. Многократно повторял наблюдения – на гидрореактивных двигателях, твердотопливных. Всюду вибрация давала такой прирост.
С коллегами парадокс не обсуждался – он находился за пределами привычного. Собеседника Мирошников нашел через 10 лет. Им оказался ленинградский астрофизик Н. Козырев, тогдашний диссидент от науки. Мстислав Романович вместе с ним взвешивал вращающиеся гироскопы – приборы, устроенные по принципу юлы. Они то теряли, то наращивали все ту же одну тысячную своей массы, Николай Козырев, оригинальный мыслитель, намного опередивший не только свое, но и наше с вами время, доказал: время может переносить энергию на огромные расстояния. В последующие годы Мстислав Мирошников развил учение о масштабе времени физического объекта. Оставив космонавтику, он ушел в чистую физику, став научным сотрудником физико-технического института Академии наук, где изучал связь между энергией, структурой массы, информацией и масштабом времени.
Эти многолетние исследования завершились открытием универсального закона сохранения и развития природы. Он не отрицает все известные науке законы, но дополняет их. Подобно тому,
как ранее Ньютон дополнил законы Галилея, а позднее Эйнштейн – законы Ньютона. Смысл поправки Мирошникова – в том, что традиционная наука описывает симметрично устроенный мир. На самом же деле он несимметричен и неритмичен. И законы физики следует уточнить, учитывая эту несимметричность. Ну а людям, от серьезной науки далеким, важнее выводы из той картины мира, что обрисованы в книге М. Мирошникова «Его величество универсальный закон сохранения и развития природы» Скажем, становится реальностью получение «холодного электричества» из вакуума и создание на этой основе принципиально новой энергетики. В кубическом сантиметре вакуума содержится столько энергии, что ее хватит на создание тысяч вселенных. Какой уж тут энергетический кризис! Та же гипотеза позволяет находить новые полезные решения. Скажем, изображение иконы фокусируется на биологически активную точку – и возникает целебный эффект. Икона – энергетический носитель гармонии. Исцеление организма наступает в результате интенсивной его гармонизации.
Открылись целые научные направления. И все – из такой понятной и, казалось бы, очевидной истины: мир, в котором мы живем, далеко не так симметричен, как убеждают нас учебники. А жить не по учебникам мы до сих пор не умеем. Но вернемся к опыту Мирошникова с умирающей мышью. Чтобы не впасть в мистику и все же осознать парадокс как закономерность, необходимо вернуться к одному забытому понятию. Эфир – это то, что заполняет пустоты между видимыми объектами Вселенной. Никакой пустоты вообще не существует. Эфир – тоже материя, но менее плотная, проницаемая. В начале века понятие «эфир» было ликвидировано как ненаучное.
Нынешний кризис непротиворечивой физической картины мира побуждает некоторых ученых реабилитировать это понятие. Среди них Владимир Мишин, выпускник МИФИ, специалист по микроэлектронике. Вот как он объясняет эффект Мирошникова: «Мышь, как все живое, имеет душу. Умирая, тело с ней расстается. Поскольку душа – отнюдь не абстрактное понятие, а физическая реальность, она имеет, хоть и небольшую, массу. При умирании организма душа отлетает. И, естественно, тотчас тело теряет небольшую часть массы. Однако освобожденное душой место начинает заполняться другим видом тонкой материи – тем самым эфиром, плотность которого несколько больше, чем плотность души. Вот почему в итоге тело прибавляет 0,01% своей массы». Николай Козырев проделывал такой опыт: раскручивал волчок на высокоточных весах.
Когда волчок вращался по часовой стрелке, показание весов было большим, когда против часовой стрелки, волчок становился легче.
Другой опыт: стакан чаю, в котором растворяют сахар, стоит рядом с вращающимся на весах волчком. При этом облегчение волчка еще заметней. Ни один физик-ортодокс, будь он хоть профессором, объяснить два эти опыта не сможет. Мишин с помощью эфира объясняет их просто. Вращение против часовой стрелки сопровождается отталкиванием эфира, по часовой стрелке – поглощением эфира. Который, напомним, имеет массу. При размешивании сахара в стакане чая раздвигается кристаллическая решетка, поглощая эфир. Стоящий рядом на весах волчок тотчас подтверждает отток эфира снижением массы. Владимир Афанасьевич работает сейчас над тем, чтобы разницу в поглощении эфира использовать в двигателе принципиально нового типа. Он сделал летающую тарелку с четырьмя герметичными сосудами на ободе. В сосудах ртуть. Нагревая ртуть, он вынуждает ее поглощать эфир. Вращая летающую тарелку, изолирует ртуть от эфира, – точно так же, как колеблющаяся под дождем сетка отталкивает от себя капли. Принцип полета тарелки таков: за счет изоляции ртути от притока эфира возникает сила всплытия – аналог выталкивающей силы в законе Архимеда.
Но самое главное: «питаясь» эфиром, агрегат отбирает тепло у более холодной материи, то есть питается энергией окружающей среды. А это значит, стоит такую тарелку лишь слегка разогнать – и полетит она сколь угодно далеко, отбирая энергию у эфира. Даровой двигатель.
Иначе говоря, вечный, второго рода. Но и летающую тарелку Мишин рассматривает как техническую безделицу. Для освоения новых миров в дальнем космосе не потребуются ни ракеты, ни «тарелки», ни прочие, мануфактурные игрушки. Елена Ивановна Рерих при жизни «посетила» несколько планет Солнечной системы и описала их с поразительной точностью. На Луну путешествовал Порфирий Иванов. Все эти полеты осуществлялись без всяких технических устройств. Это были полеты в тонком мире. Когда подобный опыт проделал К. Циолковский, он понял, что жизнь бесконечна. Астральное тело покидает оболочку через отверстие в темени, которое индусы называли колодцем Брамы, а у нас это отверстие у детей называется
родничком. Когда астральное тело выходит из оболочки, освободившееся место со свистом заполняется эфиром – экспериментатор ощущает упругую плотность этой материи.
При возвращении астрального тела эфир приходится с усилием выдавливать, на что уходит много энергии.
Возвращаясь в привычное состояние, человек оказывается весь в поту, теряя до 3 литров влаги. Сознательно переживший выход астрального тела из оболочки не только перестает бояться смерти, но и познает радость узнавания неописуемо прекрасного тонкого мира.
Ощущаемая реальность полетов в тонком мире и возвращение астрального тела на место убеждает нас в возможности автономного существования тонких тел, образующих душу. А это и есть жизнь души, продолжающаяся даже после ее расставания с физическим телом. Смерть, таким образом, есть не более чем смена скафандра для бесконечных полетов во Вселенной. При которой не должно быть места ни страху, ни мученьям.
