Христофор Колумб, в целом скептически относившийся к поверьям о русалках, отметил во время своего первого путешествия, что видел трех резвящихся в море русалок у побережья Гвианы, а знаменитый английский путешественник Генри Гудзон описывает свою встречу с русалкой как заурядный случай: “Выше пояса это была обыкновенная женщина с бледной кожей и длинными черными волосами, а ниже пупа у нее был дельфиний хвост”.
В Шотландии в мае 1658 года русалки были замечены в устье реки Ди, и “Абердинский альманах” утверждал, что те, кто путешествует в этих местах, “обязательно увидят прелестную стайку русалок – изумительно красивых созданий”.
Поскольку молва о русалках распространилась повсеместно, ими заинтересовался даже император Петр I. Он обратился к датскому колониальному священнику Франсуа Валентину, писавшему об этих существах. Последний описал еще одну русалку из Амбойны. Ее видели более 50 человек, когда она резвилась в морских водах. Священник был убежден в правдивости рассказов о русалках. В Потребнике московском, изд. в 1639 г., верование в русалок называется волхвованием и чарованием. В 70-е годы ХХ века все газеты писали о мертвой наяде, обнаруженной неподалеку от Кейптауна, которая якобы разбилась о пирс во время сильного шторма.
Предания о русалках распространились по всему миру.
Самое старинное сказание существовало в Вавилоне. Господином вод называли бога Оаннеса. Хотя жил он в земном море, но считалось, что он выходец из Космоса, принесший с собой знания для жителей Вавилона. Признанный прародитель морских дев Оаннес долго менял форму, пока не стал существом с головой и торсом мужчины и рыбьим хвостом вместо ног. Постепенно Оаннеса вытеснил бог Эа, полурыба-получеловек, и можно предположить, что возникновение мифов о тритонах связано именно с ним.
А первой рыбохвостой женщиной стала Атаргате – сирийская богиня Луны и рыболовства.
У греков были нереиды (nereis) и гамадриады, у римлян наяды (naias) и кверктетуланы, то есть божества, олицетворяющие воду как явление природы. Наяды это нимфы рек, ручьев и источников, а нереиды – дочери Нерея, бога спокойного моря.
В Древней Греции знали о существовании сирен (или сирин). Еще в V веке “Физиолог” утверждал, что “образ сирен до пупка женский, другая же половина птичья”. Но уже в “Бестиарии” XVI века сирены описываются и изображаются как полуженщины-полурыбы. Альберт Великий упоминает их среди “чудищ поэтических сказаний”: лица их безобразны – но голос, как и у греческих сирен, прекрасен. Сирены средневекового “Бестиария”, подобно онокентаврам, олицетворяют двойственность человеческой натуры. Со временем новый образ сирен стал так популярен, что сиренами назвали целый отряд крупных морских млекопитающих, к которому относятся дюгони, ламантины, а также морские (или стеллеровы) коровы, к сожалению полностью истребленные к концу XVIII века. Но и это не все. За долгие века легендарного существования сирены “приобрели” еще и третье обличье – деворыбоптичье. Такое представление существовало не долго, но оставило свой след в изобразительном искусстве и даже в стихах. Широко известны встречи аргонавтов и Одиссея с этими коварными певуньями. Античные сирины связаны с богиней плодородия Деметрой.
Тритон – в греческой мифологии морские существа, похожие на человека, (напоминающие своим видом классических русалок), плавающие на дельфинах и дующие в морские раковины. Во время выхода из дворца Посейдона и Амфитриты тритоны составляют их свиту. Грнческие русалки живут триста лет, а умирая, превращаются в морскую пену.
В трактате “О Сирийской богине” древнегреческий писатель II века Лукиан описал величественный храм в городе Гиераполе (современный Мембидж): “Это святилище основала Семирамида Вавилонская, от которой осталось много сооружений в Азии. Она построила его в честь своей матери Дерекето. Я видел изображение этой Дерекето – странное зрелище: верхняя часть представляет собою женское туловище, тогда как нижняя, от бедер до ног, сделана в виде рыбьего хвоста… Жители Гиераполя считают рыб священными и никогда к ним не прикасаются”.
Иары. Индейцы Бразилии так искренне верили в существование русалок, хозяек вод, что убедили в их реальности и европейских миссионеров. “До прихода и расселения христиан в этих местах много индейцев было утоплено иарами”, – сообщал в XVII веке падре Аншиетта, выражая надежду, что торжество истинной веры заставит языческих женщин-рыб присмиреть. Но и век спустя голландский путешественник Гаспар ван Баэрле свидетельствовал, что ненасытные иары, красавицы с длинными волосами и рыбьими хвостами, продолжают соблазнять пловцов и рыбаков и губят их. Ван Баэрле справедливости ради уточняет:
“Иара душит своих избранников не по злобе, а по страсти”, зацеловывает до смерти. Тела этих несчастных возлюбленных, сообщает путешественник, находят потом на отмелях.
Индийские речные нимфы Апсарас имели человеческий облик, но многое объединяло их с русалками. Они искусно играли на лютне, обладали способностью русалок к пророчествам и, конечно, были необычайно красивы и соблазнительны. Непостоянные и ищущие все новых побед, они никогда не мстили мужчинам и стремились приносить радость.
В ирландском фольклоре есть мерроу – водяные фейри. Женщины-мерроу, дальние родственницы морских дев -– настоящие красавицы, но с рыбьими хвостами вместо ног и перепонками между пальцев рук. Мерроу боятся, ибо их появление предвещает шторм, однако они куда благосклоннее других фейри относятся к людям и часто влюбляются в смертных. Дети от таких браков рождаются с рыбьей чешуей вместо кожи. Порой мерроу выходят на берег в облике маленьких лошадок, а под водой им позволяют жить красные шапочки с перьями. Если украсть такую шапочку, мерроу уже не сможет вернуться в море. Мужчины-мерроу -– настоящие уроды, у них зеленая кожа, красные орлиные носы и свиные глазки. Впрочем, они не менее дружелюбны, чем женщины.
В Скандинавии, Шотландии и Ирландии распространены легенды о людях, живущих в море в облике тюленей и только иногда, при появлении на берегу, превращающихся в человека. По некоторым преданиям, тюлени считались падшими ангелами, по другим – душами утонувших людей или жертвами заклятий. В ирландских семьях существовало поверье, что предками людей были тюлени. В легендах о русалках тюлени обычно фигурируют как их неизменные спутники.
Китайский речной дух Хэ-бо был очень хорош собою: высокого роста, белолицый… Вот только хвост у него был, как у рыбы. Владыка Хэ-бо ездил под балдахином из листьев лотоса на колеснице, запряженной драконами. О жизни водяного духа повествуют многие легенды, а древнекитайские поэты даже слагали про него стихи:
Дух! Палаты твои
Чешуей серебристой покрыты,
Твой дворец – из жемчужин,
Ворота – из раковин красных…
В те далекие времена в Китае существовал обычай: каждый год в жены владыке Хэ-бо отдавали новую девушку. Традиция требовала умилостивить Хэ-бо, ведь речной дух повелевал водной стихией и мог наслать наводнение или, наоборот, засуху. Для этого каждый год из дома в дом ходила шаманка, выбирая невесту для Хэ-бо, пока не находила подходящую. Девушке давали приданое, купали, одевали ее в новые шелковые одежды и отводили в специальное помещение, где она жила в уединении десять дней, питаясь вином и мясом. В день свадьбы жители собирались на берегу реки, родственники прощались с невестой духа Хэ-бо, шаманка с ученицами укладывали ее на узорчатую постель с разноцветными циновками и опускали это ложе на воду. Музыканты играли веселую свадебную музыку, и ее звуки смешивались с криками несчастной тонущей жертвы.
В Средней Азии, недалеко от города Кара-Хисар, есть большое озеро Ойнар-гель, посередине торчит из воды скала. Там, как утверждает старинное предание, живут красавицы су-кызлары – наполовину девы, наполовину рыбы. Они выходят в солнечный день из воды на камень и расчесывают золотые косы. Глаза у них голубые, брови – изогнутые, подбородки круглые, кожа белая-белая. Бывает, что парни целыми днями стерегут красавиц у озера, да только напрасно: как увидят сукызлары человека, бросаются в воду и больше не появляются.
В Малой Азии целый народ связывал свое возникновение с эпизодом, описанным в греческом мифе. Морская нимфа превратилась в тюленя, чтобы избежать навязчивого преследования сына Зевса. Однако было поздно: вскоре она родила от него сына. Его назвали Фокус – “тюлень”. Фокойцы гордились своим происхождением от морской нимфы, и изображение тюленя красовалось на их монетах.
Еще недавно на Северном Кавказе верили в Хы-гуаше, госпожу моря. В ее честь каждое лето устраивали массовые церемонии с хороводами, купаниями и обливанием друг друга водой. У Хы-гуаше нижняя часть тела рыбья, а верхняя женская, как у русалки. Если ее поймать, то нетрудно выучить говорить по-человечески, утверждает поверье.
У литовцев и жмуди русалки звались Dugny, Gudelki, Upine и Wundyny. Часто от рек русалки и получали свое название. Так, от реки Свитези именуются свитезянками, от Немана – немнянками, в Литве от Вилии – ‘Wilije, в Германии от Дуная – Danauweibchen и т.д.. В простонародном немецком языке сохранялось общее по созвучию название русалка, Ruchekhen, то есть красавица и род духа.
В древнегерманских сказках рассказывается о том, что в прудах и озерах среди водяных лилий и тростников живут постоянно нимфы-никсы. Верхняя часть тела этих водяных красавиц представляет собой прекрасно сложенных красивых женщин с всегда улыбающимся приветливым лицом, а нижняя часть – безобразный рыбий хвост. Они завлекают людей в воду и тащат их на дно, во влажную преждевременную могилу. В Шварцвальде в Германии существует большое красивое озеро, носящее название Муммельзе, от старинного немецкого слова “die Mummel” – нимфа, которыми оно, будто, во множестве заселено. Народное поверье говорит, что эти нимфы укрываются здесь в цветах и на листьях кувшинок вместе с крошечными эльфами, для которых цветы эти служат как бы лодочками или корабликами. В полночь нимфы начинают водить хоровод и, кружась в вихре, увлекают за собой проходящих мимо озера людей. Особенно оживлены и веселы бывают эти хороводы в светлые лунные ночи. И горе тому смельчаку, который вздумал бы сорвать растущие на озере лилии. Стерегущие их нимфы схватывают его и увлекают с собой в глубь, в свое подводное царство; а если бы ему и удалось как-нибудь от них убежать, то горе его иссушит. Поверье это очень поэтично рассказано немецким поэтом Шрейбером в его стихотворении: “Русалочье озеро”.
Ундина (от лат. unda волна) – дух воды в образе женщины. На весь мир их прославила повесть “Ундина”, которую написал граф Фуке де ла Мотт и перевел на русский язык стихами В.А. Жуковский. Ундины – красавицы с роскошными волосами, прекрасно сложенные, длинноногие. Другое дело – ундине, существующие в прибалтийских народных поверьях (заметьте, корень в слове тот же, латинский). Они – типичные русалки с рыбьими хвостами. Кроме ундине, в литовских водах в старину обитали еще и наре. Внешне они точно такие же: до пояса – женщины, ниже – рыбы. И собою красавицы. Однако они отличаются по характеру от своих водяных сестер. “Ясными ночами, как месяц выходил, они появлялись из воды, пели да хороводы водили. И тогда были они особенно прекрасны: как радуга блистали, сверкали и светились! Многим хотелось полюбоваться на их красоту. Да только не к добру было это: наре топили любопытных без жалости”.
В этой связи можно вспомнить и Лорелею – ундину реки Рейн, которая сидела на скале Лурлей и заманивала своим пением рыбаков и корабельщиков к опасным рифам. Сегодня Лорелея – символ губительной и равнодушной красоты.
Достоверно можно сказать, что у славян всякая река, всякое озеро имели своих особенных нимф и духов, удерживавших, однако же, общие имена Вил, Воднянок, Водянок, водяных дедушек, водяных мужей и жен, Гуделок, Дугней, Езерниц или Озерниц, Змоков, Купал и Купальниц, Лихоплясок, Мавок, Малок, морских Панок, Русалок, Топлиц или Утопленниц, и Топников. Поверия о нимфах почти одинаковы у всех славян; их описывают прекрасными сиренами, с длинными косами, плещущимися в воде при лунном свете и прельщающими своими прелестями несчастных прохожих; часто они также выходят на берег, в особенности в России на русальной неделе, качаются на деревьях, пляшут на лугах и принуждают прохожих плясать с ними до последнего издыхания или защекочивают их своими ласками; иногда они бывают добры к людям и приходят к ним на помощь, в особенности это можно сказать о сербских Вилах.
Что же касается до водяных духов мужеского пола, они большею частью злы и отвратительного вида и смешиваются в народных повериях с лешими и уродливыми домовыми.
Русалки, водянки и мавки суть дети, умершие без крещения; также все утопшие девицы и молодые женщины переходят в русалок и утопленниц, но старухи и утонувшие мужчины делаются змоками и топниками. В некоторых странах называют русалок Лихоплесками от того, что они лихо плещутся или лихо пляшут – неизвестно. России принадлежат преимущественно Русалки от древнего славянского слова руса, река, сохранившегося только в нашем языке в слове русло (ложбина, глубь реки); существовали также гипотезы о происхождении этого имени от прилагательного русый (в значении “светлый”, “ясный”).
Возможно, название русалок восходит к древнерусским языческим игрищам русалиям, известным по церковно-обличительной литературе. Возможно, славянские “русалии” были связаны с античными rusalia. В первые века христианства праздник, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи, в романских странах назывался часто puscha rosata, domenica rosarum – “воскресение роз”. Этот праздник роз еще у римлян-язычников был тесно связан с культом умерших предков.
В Малороссии существуют Утопленницы, которых Гоголь описал в одной из восхитительных его повестей. В Клечальную субботу, накануне Троицына дня, русалки, по мнению малороссов, начинают бегать по ржи и хлопать в ладоши, приговаривая: “Бух! Бух! Соломенный дух! Мене мати породила, некрещену положила!” С зеленой недели они витают в лесах, где аукают и зовут к себе прохожих с хохотом: “Ходите к нам на рели (качели) качаться”.
В Украине встречаем мы имя Мавок или Малок, это души некрещеных детей, сопровождающие русалок и, по-видимому, подчиненные им. В Литве песни упоминают, кроме Русалок, еще Гудалок и Дугней, которых, однако же, по именам их нельзя считать за чисто водяных духов. У чехов носят нимфы имя Панок, водяных или морских. Наконец, на всем юге живет доныне имя Вил или Бел, о которых народные сербские песни сохранили нам самые поэтические сказания.
Кроме того, сербские Вилы носят еще некоторые личные названия. Дамианович упоминает 9 славянских Дриад: Дайра, Дора, Додана, Мета, Пелидора, Пыта, Примна, Тиха и Янира.
Вилы – крылатые красавицы, духи гор, озер и колодцев. Носили длинные волшебные платья. Ноги с копытами. Симпатизировали мужчинам, обиженным и сиротам. Могли лечить, предсказывать смерть. Разгневавшись, способны убить взглядом. Вилы – сербские русалки. Обладали почти традиционной внешностью русалок, с той лишь разницей, что тело у них прозрачное; происхождение: они не утопленницы, а дети тучи, ибо “рождаются от капель росы”. Вот что рассказывает вила о себе:
Меня гора-туча родила;
Утренняя роса падала –
Меня, вилу, вспоила;
От горы-тучи ветер веял –
Меня, вилу, баюкал;
То были мои няньки
По сербским поверьям, вилы насылают бури, дождь и град, поднимают ураганы. Кроме того, они хозяйки родников. Кто напьется из заповедного источника вилы, тому придется заплатить тяжкую дань: “сам он слепнет, а конь его обезножеет”. Если же вилам, когда они танцуют, как и русалкам, удается затащить в свой хоровод юношу – тут ему и конец настает. В слове о суевериях неизвестного писателя читаем: “Иже суть крестьяне верующе в вилы, их же числом тридевять сестренниц глаголят окаяннии невегласы”. В русском переводе XI в. греческой хроники Георгия Амартола славянские вилы приравнены к античным сиренам: “яже и сирины наричутся, рекше вилы …”; вилы же в народных поверьях практически аналогичны русалкам. При этом известно, что вилы почитались как духи, близкие к богине Макоши: они считались подателями влаги, в нужное время прилетающими на поля и орошающими посевы из своих рогов, а потом улетающими обратно в облака, на край света и т.д.
Из Езерниц или духов, обитающих в озерах, вышло название польского бога озер Езерним. От купальниц произошли имена Купальницы и Купалы, которые, в первобытном своем значении, олицетворяли, вероятно, наитеплейшее состояние воды, позволяющее купание.
Судя по некоторым данным, “предшественницей” русалки была берегиня, берегини же почитались еще в древнейшие времена: “А преже того (до установления культа Перуна и до культа рожаниц и Рода) клали требы упиремь и берегьням”. Берегини, живущие по берегам рек, оберегали людей от злых духов, предсказывали будущее, а также спасали маленьких детей, оставшихся без присмотра и упавших в воду. Берегини – бродницы часто указывали путникам, где расположен брод. Однако, многие из них стали злыми лобастами – люди забыли о Русалиях и перестали следить за чистотой вод. Русалки-лобасты (албасты) опаснее обычных русалок, ибо старше, опытнее и сильнее. В отличие от обычных русалок лобасты представали часто в виде нежити – ужасных полумертвых старух. А если озеро или старое русло реки становилось болотом – все водные жители либо переселялись в живые реки и озера, либо становились болотниками и болотницами.
Лоскотуха, лоскотка – особый вид русалок. “Лоскотать” означает и “болтать”, “трещать”, и “щекотать”. Лоскотухи – русалки, души девушек, умерших зимою, весною или летом. В полях они “залоскачивают” (защекочивают) насмерть парней и девушек. Чтобы уберечься от русалок-щекотух, в период приблизительно с Троицы до начала Петровского поста старались не ходить в одиночку в лес или к воде, а также в засеянное рожью поле, особенно после захода солнца; носили с собой отпугивающие русалок травы (чеснок, полынь и т.д.). Наиболее опасными считались недели до и после Троицы. Хотя представления о русалках-щекотуньях общераспространенны, названием лоскотуха более характерно для южных, юго-западных районов России.
Мавки – особенно любили при полном месяце появляться. Распоясывались так, что не ставили ни во что ни охранительный чеснок, ни траву полынь. И через железную цепь не боялись перешагивать. Мавки плескались в реке а потом вылезали на берег чесать свои зеленые кудри, а путников просили позычить им для этого дела свой гребешок. Если дать его наглым и мокрым девкам, они расчешутся и вернутся в реку с миром, а гребень придется выбросить, иначе потом облысеешь. Если же не дать, пожадничать, то замучают мавки до смерти. Вообще мавки красивые, только красота эта обманная. Повернется к тебе спиной мавка, и увидишь позеленевшие без воздуха легкие, небьющееся сердце, сопревшие кишки.
Мемозина – водяной дух в облике женщины. Упоминания о мемозинах, полурыбах – полуженщинах, чаще всего встречается в поверьях юго-западных районов России. Мемозины (голова, руки и живот женские, а вместо ног – рыбий хвост) напоминают фараонок; их считают произошедшими из людей, которые утонули во время преследования идущих через Чермное (красное) море евреев.
“Мемозины эти замечательны так же пением, до такой степени прекрасны, что когда поют, море перестает волноваться и человек может заслушаться навеки”.
Фараонка, фараончик – мифические полулюди-полурыбы (и женского и мужского пола – произошли от потонувшего в Чермном море (в Красном море) “войска фараонова” (при преследовании евреев, выводимых Моисеем из Египта). В основе таких представлений лежат апокрифические легенды, возникшие в результате народной переработки библейского сюжета о переходе Мот через Красное море, когда вода расступилась, пропустила Моисея и ведом им народ, но сомкнулась над головами преследователей; “люди фараона обратишася рыбами”, “у тех рыб главы человеческие, а ту лова нет, токмо ед глава, а зубы и нос человечи; а где уши, тут перья, а где потылица, тут же и не яст их никтоже”. Обратились рыбами и оружие, кони воинов: “…а на конских рыбах шер конская, а кожа на них толста на перст, ловят их и кожи в них снимают тело мечут, а в кожах переды и подошвы шьют; а воды те кожи не терпят, в сухоноско, на год станут” (Сказание о переходе Чермного моря по списку 1602 г). Фараоны любят ненастье, а в хорошую погоду интересуются “у своего фараона” – когда переменчивая погода. Его же они вопрошают и о конце света, ибо обречены существовать полурыбьем-получеловеческом обличье вплоть до Светопреставления. Фараонки опасны – они людоеды. Таким образом, в народных повествованиях о фараонах и фараонках, наряду с “библейским происхождением”, подчеркивается их принадлежность к безвременно погибшим, заклятым, проклятым людям, а так же особый, “глухой и хриплый”, но влияющий на людские судьбы голос и дар пророчества, предвиденья.
Водяной дедушка – хозяин вод. Водяные пасут на дне рек и озер стада своих коров – сомов, карпов, лещей и прочей рыбы. Командует русалками, ундинами и прочими водными жителями. Вообще, он добрый но иногда любит водяной побаловаться и затащить на дно какого нибудь зазевавшегося человека, чтобы тот его развлекал. Утопленники, кстати, тоже ходят в услужении у водяного. Водяного представляли в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого, с рыбьим хвостом. Он опутан тиной, имеет большую окладистую бороду, зеленые усы. Мог обернуться крупной рыбой, ребенком или лошадью. Обитает чаще в омутах, любит селиться под водяной мельницей.
Он способен разрушить запруды, потому его надо умилостивить, принося в жертву какое-нибудь животное. Особой силой наделялись родниковые Водяные, ведь родники, по преданиям, возникли от удара молнии Перуна – самого сильного божества. Такие ключи назывались “гремячими” и это сохранилось в названии многих источников. Известно прибалтийско-финское племя водь в Водской пятине Новгородской земли (упоминалось с XI века, к XIX в. слилось с русским населением). Существует этническая общность Водь в Ленинградской области – несколько сотен человек (язык – водский).
Ахти – водяной демон у народов севера. Не злой и не добрый. Хотя любит пошутить и с шутками может переборщить так, что человек окажется при смерти. Однако если его разозлить, то может убить.
С установлением христианства в легендах о русалках появилась новая тема: они описывались как существа, страстно желающие получить человеческую душу. Христиане считали, что русалка может обрести душу, только пообещав оставить море и мечты вернуться в него обратно и поселиться на суше. Это приводило русалку к жестокому внутреннему конфликту, ибо для существа, являющегося человеком только наполовину, такая жизнь невозможна. Так русалки, первоначально воплощавшие самые простые потребности и желания, становятся обладательницами своего внутреннего мира и собственных терзаний.
В интерпретации современных психологов русалка является символом смешения сексуального влечения и смерти, желания мужчины полностью забыться, даже зная, что это означает самоуничтожение. В данной интерпритации – русалка – это падший ангел, пищей которому служит живая плоть. Пением и чудесной музыкой она завлекает моряков в свои сети. Если же, что бывает довольно редко, такой способ привлечения не оказывает воздействие, она полагается на уникальный запах своего тела, которому не может противиться ни один мужчина. Поймав и усыпив свою жертву, она раздирает ее своими острыми зелеными зубами.
В образном мире алхимии русалка с двумя рыбьими хвостами изображает дуалистическую систему обоих исходных начал – серы и ртути в растворенном состоянии.
В геральдике русалки часто изображались лишь тогда, когда считалось, что предок рода произошел от брака ундины и земного мужчины, который по обычной схеме сказаний не мог быть продолжительным.
