На дворе были 50-е годы прошлого века, она была молодой привлекательной женщиной. Десять месяцев назад Надежда вышла замуж, и к тому моменту была, что называется, на сносях.
Молодая семья была счастлива. Совсем незадолго до описываемого события им выделили комнатку в бараке. Жилье предоставил завод, на котором муж Надежды, Сергей, трудился, не покладая рук. Особенно приятным оказалось то, что помещение находилось в торце здания и имело отдельный выход на улицу. Комнатка, правда, была небольшая, тут же спали, тут же за шторкой была импровизированная кухня с печью, на которой готовили еду. Но в те годы даже такое жилье было получить крайне сложно, потому комната в бараке была совершеннейшей радостью для молодой семьи.
И вот однажды вечером Наденька осталась дома одна. Муж работал в тот день во вторую смену и должен был вернуться ближе к ночи, а точнее, с минуты на минуту. В доме тишина, только часики тикают, сокращая минуты ожидания любимого. И вдруг раздается стук в окно. Наденька спохватывается, семенит к двери, распахивает ее. Надо заметить, что дело происходило в маленьком городишке, люди были добрыми, дома гостеприимными. Поэтому и в окно не глянула, и «Кто там?» не спросила.
Пахнуло осенней сыростью, от сквозняка зашевелились волосы у лица. А за дверью — никого. На мгновение стало страшно.
«Сережа!» — позвала она в черную пустоту. Тишина. Быстренько захлопнула дверь, пожала плечами: про недобрых людей не думалось, воровать нечего.
Снова стук в окно. Как держалась за ручку, так снова распахнула дверь. И снова нет никого. Стало тревожно на душе. Зябко. Одним движением юркнула назад, захлопнула дверь покрепче, засов посильней. А стук продолжается: не робкий, а громкий такой, настойчивый. И вдруг — голос.
Наденька потом думала об этом и не могла понять, откуда он возник, этот голос. Вроде бы и ее внутренний, как душа ее говорила, а вроде бы и мужской, хриплый, уставший, несчастный.
Голос просил, он умолял: «Открой, впусти!». Голос повторил свою мольбу несколько раз. Вскочила, задернула штору. Все поплыло перед глазами у молодой женщины, закружилось, тело стало не своим, далеким…
Очнулась только, когда услышала тревожный Сережин крик с улицы.
— Надюша, милая, открой! Что случилось? Муж, оказалось, уже битых полчала маялся под дверью. Испугался, что случилось недоброе. Выслушав историю, воспринял ее с усмешкой: мол, привидится же.
Наутро Наденька побежала к соседке по бараку — поделиться пережитыми ночными страхами да выспросить, не тревожил ли их ночью кто-нибудь. Клавдия выслушала Надеждин рассказ, покачала головой и сказала: «Дух это прежнего хозяина».
Оказалось, что среди соседей эта комната проклятой считается.
Жили здесь какое-то время назад отец с взрослым сыном. Выпивали оба крепко, а у сына-то по пьянке и вовсе белая горячка начиналась. Как-то раз шла большая гулянка во дворике. Выпито было уже немало водки, разгорелся спор между родственниками, отец с сыном рассорились. Сын забежал в сарай, схватил топор, начал за отцом своим по двору гоняться. Все, конечно, врассыпную. Никому не охота под горячую руку попасть. Мужчина кинулся в барак - хотел, видно, запереться. Да не успел малость: сын его прямо на пороге комнаты и зарубил.
Мужика давно похоронили, сын все еще в тюрьме срок мотает.
Да только душа погибшего с тех пор мается, просится домой. «В комнатке вашей мно-о-ого жильцов перебывало. Все сбегают.
Страшно. Глядела на вас, счастливых, рассказывать не хотела, но пришлось. А в покое он вас не оставит. Не вы первые, не вы последние», — закончила свой рассказ Клавдия.
Молодая семья после этого быстро собрала вещички и переехала к родителям Сергея. От комнатки отказались: мол, сырая, холодная, ребенку маленькому жить там невозможно, застудим...
