По сути, студенческая байка. Правдивость доказать сложно. Но говорят, действительно было…
Это произошло в начале 80-х годов. Дружную и неугомонную группу студентов третьего курса сослали «на картошку». Деревенская жизнь оказалась куда более веселой, чем ожидали ребята: днем, конечно, приходилось повкалывать, зато вечером – костер или танцы в местном клубе. Так как специального жилья для «трудового десанта» предусмотрено не было, мальчишек и девчат расселили прямо по домам местных жителей.
Максиму, самому задумчивому и серьезному из товарищей, в хозяйки досталась древняя бабуля, живущая в старой хате почти на самом краю деревни. Парня не слишком комфортное и красивое жилье ничуть не опечалило. Да, пускай крыша покосилась и сыростью попахивает, зато старушка, Евгения Васильевна – на редкость милая и услужливая женщина… Правда, не мог Максим не заметить и другой факт: местное население явно недолюбливало эту пожилую дамочку. В открытую, конечно же, не обижали, но сторонились и не желали общаться – определенно. Причины такой странной нелюбви молодой человек узнать не пытался – не было ему до них ну никакого дела…
Были и еще некоторые особенности. Несколько раз Максим просыпался ночью и обнаруживал, что хозяйка ходит по дому и что-то бормочет. Полностью расслышать ее монологи парню, само собой, не удавалось, однако из того, что получилось уловить, он понял: бабушка будто бы говорит с кем-то, а если точнее – упорно пытается кого-то прогнать.
- В маразм впала, - с усмешкой констатировал Борька, закадычный приятель Максима, - точно чокнулась!
Той ночью Максим плохо спал. Почти каждый час просыпался, да и сны снились какие-то тяжелые, неприятные. В очередной раз он пробудился от настойчивого стука в окно. Парень отдернул штору – никого, распахнул скрипучие створки и оглядел ночной сад – пусто… Он вернулся под одеяло и попытался снова заснуть. Уже сквозь дрему молодой человек опять услышал стук. «Наверное, кто-то из наших издевается! – с раздражением подумал он. – Поймаю – убью!». Снова вскочив на ноги, Максим – дабы застать шутника врасплох – резким движением раскрыл окно... Перед ним стояла девушка. Светлые волосы, забранные в пучок. Большие грустные глаза. Старомодное летнее платье – белое в мелкий цветочек.
- Здравствуйте, - довольно вежливо начала ночная гостья, - а вы не могли бы отдать мне моего ребенка? Ну, пожалуйста!
Такого поворота Максим, конечно же, не ожидал.
- Кого?
- Моего ребенка… Отдайте, прошу вас… Я хожу сюда, хожу… А его мне все не отдают… Не отдают, понимаете!?
- Подождите-ка, - молодой человек смутился, увидев в глазах девушки слезы, - я, кажется, все понял! Вы, верно, адресом ошиблись. Тут нет никакого ребенка, это я вам точно говорю…
Все это время он лихорадочно пытался сообразить, кто же такая его неожиданная посетительница. Бедняжка, перепутавшая адрес? Местная сумасшедшая? Он жил здесь вот уже почти две недели, но этой девушки ни разу не видел…
- Нет-нет, - продолжала тем временем барышня, - Верните мне ребенка, прошу вас! Я больше никому его не отдам, обещаю…
- Сейчас, - Максим окончательно перестал что-либо понимать и решил позвать хозяйку, - сейчас я позову женщину, она живет в этом доме. Я не местный, поговорите лучше с ней. Евгения Васильевна! – он обернулся к открытому окошку и прокричал в дом. – Евгения Васильевна, подойдите сюда, пожалуйста!
Но ответа не последовало – по всей видимости, бабуля слишком крепко спала этой ночью. Максим повернулся обратно и хотел было попросить, чтобы девушка подождала здесь, пока он сходит в дом за хозяйкой, но… ночной гостьи простыл и след! Она как будто бы испарилась – причем, за считанные секунды. Парень на всякий случай прогулялся по саду, выглянул за калитку. Девушки не было ни возле дома, ни где-либо поблизости.
Первое, что Максим сделал утром – разумеется, рассказал все Евгении Васильевне. Та на секунду побледнела, а затем, прошептав себе под нос что-то типа «опять приходила!», поспешила покинуть комнату. В обед молодой человек поведал о странном ночном происшествии другу. Донельзя любопытный Борька в тот же день разговорил свою хозяйку – веселую и болтливую бабульку Клавдию Ивановну. И выяснил вот что…
Много лет назад, еще в советские годы, Евгения Васильевна работала местным фельдшером. В то время аборты были запрещены, поэтому молодые девушки, забеременевшие вне брака, и подумать не смели о том, чтобы обратиться со своей проблемой в поликлинику. Тогда-то и придумала Евгения Васильевна для себя способ дополнительного заработка: принимала бедняжек у себя дома и помогла им избавляться от детей. До поры, до времени все шло прекрасно: фельдшер получала от подпольных абортов неплохой доход, девушки были рады, что сумели избежать позора… Но в один прекрасный день стряслось несчастье. То ли Евгения Васильевна в чем-то ошиблась, то ли здоровье Елены – студентки техникума, приехавшей на каникулы в родную деревню – оказалось слишком слабым… В общем, девушка скончалась прямо в импровизированной операционной, которая находилась в подвале дома доброй докторши.
Конечно же, женщину осудили. Она провела в тюрьме несколько лет, после чего вернулась в родные места. Но ей здесь были совсем не рады. Работать дальше фельдшером она, естественно, не могла, а односельчане, когда-то так уважительно относившиеся к ней, ненавидели ее теперь лютой ненавистью. Так и жила она с тех пор – в одиночестве, в своем полуразвалившемся доме…
- Скажите, - не утерпел Максим, который тоже присутствовал при разговоре, - а как выглядела Елена? Вы помните?
- Как же, золотой мой, не помнить, - вздохнула Клавдия Ивановна, – ведь Леночка-то соседкой моей была!
Максим начал описывать внешность своей ночной гостьи. И чем больше он говорил о ней, тем более удивленным становилось лицо старушки. А когда парень дошел до описания ее платья, Клавдия Ивановна и вовсе схватилась за сердце:
- Батюшки! Да ведь это Леночка. И платье белое – ее. Уж очень любила она его! В нем мы ее, горемычную, и схоронили…
… Спустя неделю Максим с однокурсниками покинул деревню и больше не возвращался туда никогда. Эту загадочную историю рассказывал иногда знакомым. И только печальные глаза той девушки еще долго вспоминались ему…
