Дело было в двадцатых годах прошлого века. Моя прабабушка Наталья Андреевна и прадед Дмитрий (стыдно, но отчество его не помню) переехали из Воронежа в Липецк. Они только поженились и поэтому подыскивали себе подходящее жильё для семейной жизни. Не знаю, каким именно ветром их занесло в этот город, но они хотели там задержаться всерьёз и надолго.
Дед Дмитрий был человеком практичным и по-русски прижимистым, поэтому ни в какую не соглашался покупать дом, который стоил бы дороже того, что он давал. Им нужна была простая деревянная хата, а все «риэлторы» продавали почему-то какие-то боярские хоромы. Но вдруг они узнали от кого-то, что на окраине города есть старый дом, который пользуется дурной славой и который продаётся за какие-то копейки. Только-только отгрохотала Октябрьская революция, ещё дымились баррикады, а тут какие-то ветхие дома, которые все обходят стороной. Дед коммунист ом не был, в Бога верил, но лишь усмехнулся в ответ на такие россказни. Нашлись словоохотливые люди, которые всё поведали Дмитрию и Наталье про дом, мол, жила там недавно старуха, поговаривали, ведьма. Все её чурались, а когда она умерла, вся улица высыпала посмотреть на мёртвую колдунью. И какой же у них был шок, когда они увидели, как изо рта покойно вылетел огромный жук, наверное, в три раза больше хруща! С визгом народ поразбегался кто куда, а на следующий же день какая-то шустрая родня бабки из соседнего города приехала и продала кому-то дом. После смерти этой старухи там творились какие-то странные вещи, и никто не хотел там жить. За год там сменилось, наверное, покупателей двадцать. Дед отмахнулся от рассказчиков и сказал, что покупает дом, потому что стоит он дешево и с виду вроде бы ещё крепкий.
Чертовщина началась в первую же ночь после покупки злополучной хаты. Дед и баба легли спать на железную койку, простыня на которой всегда заправляется под панцирную сетку. Дверь, естественно, была закрыта на лямку, шпингалет и засов. На столе стояли стаканы с недопитым чаем. Было тихо. И вдруг, около полуночи, кто-то с грохотом распахивает дверь. Сонные Дмитрий с Натальей подумали, что это ветер открыл дверь, но за стеной было тихо, погода была знойная и безветренная, июль месяц. Дед встал, закрыл дверь и вновь лёг спать. Потом кто-то начал ходить по дому, сначала в сенцах, потом топтался по кухне и беспрерывно, по-старчески охал и вздыхал. Бабка моя лежала уже ни жива ни мертва, а деду было всё по барабану. Она его растолкала, и они оба начали прислушиваться. Кто-то невидимый начал трясти стол, отчего стаканы задребезжали так, будто от качки в поезде. Это нечто переместилось ближе к кровати, где спали дед с бабой. Вроде бы всё затихло, но вдруг это резко вырвало простыню из-под людей и начало стаскивать её на пол. Дед вскочил, но никого так и не увидел. Он три раза по кругу обошёл се горницы, ходил вокруг дома, но так никого и не обнаружил. Остаток ночи Дмитрий и Наталья провели при свете и без сна.
Они так жили около месяца, причём каждую ночь веселье повторялось. То кто-то начинал переливать воду из ведра в ковш и в другое ведро, то кирпичи в печке вдруг начинали падать из дымоходной трубы в само жерло печи, будто кто-то сверху разбирал трубу и кидал кирпичи вниз, то кто-то охал, ахал и скрипел половицами. Неизменно было лишь три вещи: эта ерунда начиналась всегда около полуночи, простыню, как баба Наталья не заправляла её под матрац, всё равно рвали из-под неё с мужем и это нечто просто жить не могло без того, чтобы не постучать с наружной стороны в стену и не погреметь посудой. Деду, человеку бесстрашному и храброму, такая канитель просто надоела, тем более что жена его была не на шутку напугана. Он, не в силах вычислить надоедливого вредителя, сделал очень просто: застраховал дом на кругленькую сумму, а потом однажды ночью вынес все вещи, облил сенцы керосином и поджёг злополучную хатёнку. Говорят, горела славно. Потом, как ни в чём не бывало, дед получил причитающуюся ему сумму, сказав, что дом сгорел из-за жары, и переехал с бабушкой в Великий Новгород. Не знаю, построили ли на пепелище какой-нибудь другой дом, потому что Дмитрий и Наталья туда больше не возвращались.
