Захаживала частенько к бабуле моей соседка – приятельница ее старинная. Тетка, на мой взгляд, нудная, вредноватая, еще и на религии двинутая до крайней степени. Как примется о грехах да мощах чудотворных молоть – не остановишь. И попробуй ее в этот момент перебей – вскинет на тебя свои глазищи пронзительные, аж страшно делается. Того и гляди плюнет и произнесет: «Изыди, нечистая!». А уж как она молодежь в моем лице любила воспитывать! Вечно какие-то книжки подсовывала о загробной жизни, о деяниях святых – просвещала, так сказать. Не то чтобы я сильно против, наоборот, слушала ее с удовольствием (старушке бы лекции читать). Вообще к людям пожилым и их причудам отношусь с уважением – кто знает, какой сама стану в почтенном возрасте, просто, когда склонности и увлечения приобретают маниакальные формы, да еще и с постоянным давлением на окружающих, согласитесь, это напрягает.
Да и кто в двадцать-то лет всерьез о загробной жизни задумывается?
А бабушка – ничего, сидит, слушает подругу свою драгоценную, головой кивает, поддакивает, а та и рада стараться.
Еле дождалась как-то ухода соседки, не выдержала, спрашиваю: «Бабуль, вы ж столько лет дружите, как ты ее терпишь? Она ж невыносимая!».
Бабулечка моя вроде рассердилась сначала, поворчала, мол, много ты понимаешь, а потом добавила: «Она не всегда такая была, горе и не так людей ломает!»…
А была, как выяснилось, одинокая соседка-зануда когда-то вполне счастливой женщиной. И муж хороший, непьющий, имелся, детишек двое – дочь и сын. Дочка лет семнадцати замуж выскочила и уехала с мужем-военным в одну из братских республик счастливое будущее строить. Сына же, как будто бы и неплохого парня, вскоре посадили. За что, точно не знаю, мне о том не рассказывали…
Так и жили супруги вдвоем – дочь далеко, не то что приехать, писала даже редко, сын – в тюрьме…
Вот как-то вечером у них в печи, только-только протопленной, стукнуло что-то, затрещало. Подумали, дрова сырые постреливают – зимой-то тогда еще дровами топили. Муж соседки, хоть и рядом сидел, да самому, видно, лень возиться было, говорит, ей, мол, иди, помешай дрова. Подошла та, дверцу у печурки открыла – полешки поправить. Слышит благоверный – ойкнула жена, да еще и громыхнула чем-то, видать, кочергу выронила. Вот ведь и доверить ничего нельзя бабе косорукой! Сам к печи – шмыг, и оцепенел прямо.
Да было отчего: из открытой печи с шипением сыпались раскаленные малиновые угли, вроде их кто изнутри выталкивал. Показалось даже супругам на секунду, что вырвалась из печки горящая птица и, рассыпая огненные искры, заметалась по полу. Мгновение – и пропало наваждение…
На следующий день получили они извещение, что сына их в тюрьме сокамерники убили, как раз накануне вечером…
Вот и решила соседка, что огненная птица – это сыночек с ней так прощался, переубедить ее никто не мог, да и некому особо было – муж вскоре умер, дочь так и не вернулась…
Почему мне вдруг эта история вспомнилась? Да просто недавно встретила я соседку эту, бабуленьки моей уже десять лет нет, а подруга ее живехонька, да и слава Богу! Все так же в церковь ходит, посты соблюдает, а будет необходимость – и псалтырь по усопшим почитает…
