Хочу вам рассказать случай из жизни, который в полной мере можно считать «паранормальным».
Наша семья до 1917 года жила очень хорошо — мой прапрадед Иван Филиппович был саратовским купцом, торговал мануфактурой. После революции, разумеется, его дело пошло на спад. Но капитал все равно оставался, и за ним в итоге пришли чекисты. Вот только ничего не могли найти — Иван Филиппович все надежно спрятал. Добровольно он отдавать ценности отказался. Моя прапрабабушка Лизавета Ивановна также знала, где хранится золото, и уже собиралась выкупить своего мужа, но опоздала — на допросе его забили до смерти.
После этого Лизавета Ивановна и две ее дочери уехали жить в деревню под Саратовом, откуда и были родом. Но и там им покоя не дали — раскулачили и отправили в Сибирь. Вернулась на родину только моя прабабушка Катерина Ивановна, вышла замуж, и далее уже советская власть ее не трогала.
Уже в 80-х годах, когда началась перестройка, Катерина Ивановна рассказала мне, что семейные драгоценности закопаны в лесу недалеко от нашей деревни, но ее мать отказалась указывать точное место, так как считала, что золото принесет семье несчастье.
Потом я не раз просматривала семейный архив, но так и не нашла ничего, что могло бы навести на след клада. А просто так искать в лесу было бессмысленно, особенно по прошествии стольких лет.
В 1995 году я вышла замуж и решила показать Мише деревню, откуда идет мой род. В сентябре в один из выходных мы сели на автобус и отправились туда. Дорога занимала всего три часа.
Когда мы вышли на остановке, на лице Миши было написано удивление. По его словам, он откуда-то знал эти места, хотя ни разу тут не был. С учетом того, что большую часть жизни он прожил в Москве, я верила, что он тут впервые. Однако Миша уверенно пошел по направлению к деревне, как будто вспоминая уже виденное. Еще издали он указал мне на мой дом — старую покосившуюся избу на заросшем травой дворе. Я была потрясена — откуда Миша мог так хорошо знать место, где жили мои предки? Впрочем, он и сам этого не понимал…
Осмотрев то, во что превратилось «родовое имение», мы решили прогуляться по окрестностям. Я видела, что Мишу тянет в лес, и мы пошли, повинуясь его внутреннему голосу. Отдалившись километра три от околицы, муж вышел на едва приметную тропку, ведущую к ручью, и вдруг резко свернул направо. Стал считать шаги, и на 55-м остановился и замер, как будто пытаясь что-то услышать. «Здесь то, что ты давно ищешь!» — сказал он мне, глядя прямо в глаза. И тут в моей голове возник образ железного сундучка, наполненного золотыми червонцами.
Отломав от дерева ветку, я стала рыть ею землю. На глубине в 30 сантиметров мое орудие уперлось во что-то твердое. Еще часа два потребовалось на то, чтобы обкопать крышку сундучка. Металл уже почти истлел от коррозии, и взломать засов оказалось несложно. Внутри лежало золото — не меньше пяти килограммов. Мы с Мишей забрали его все, разложив по рюкзакам. Впоследствии мы продали его и купили две квартиры — в Саратове и в Москве. Так что капитал семьи даром не пропал.
После этого случая я стала относиться к Мише по-иному. Теперь я знаю, что наша встреча был не случайной, и что сам Бог послал его мне. Находку клада я воспринимаю как Его благословление. Поэтому даже не хочу размышлять о том, каким образом мой муж получил информацию о прошлом моей семьи. Оставлю это вашим специалистам.
