Не так давно я ездил погостить в деревню неподалеку от Хабаровска, там живут дядя и его семья.
Как-то вечером, перед сном, мы с дядей разговорились насчет мистики. Я рассказал ему историю про шаги (она есть на сайте), а он в ответ рассказал вот что:
В начале девяностых жила в этой деревне бабушка. Было ей лет, эдак семьдесят, а вот выглядела она, наверное, на все сто: седая, сморщенная, вся какая-то древняя. И прикованная к кровати, после инсульта. Говорить тоже не могла, писать (ударение на последний слог) - руки карандаш не держали, дрожали потому что. Спасало бабушку то, что при ней постоянно сиделка была - дальняя родственница откуда-то из Питера. Она и кашкой ее кормила с ложечки, и горшок меняла, и дом содержала. Причем бескорыстно.
Хотя и девяностые были, деревню буквально спасла молочная ферма - народ не весь уехал по городам, где-то половина населения все-таки осталась работать. Дядя тоже вносил свой вклад: был "главным сепараторщиком".
В общем, жизнь была довольно невеселая.
Что интересно, никто не мог точно вспомнить, когда эта бабушка приехала. То ли она жила в деревне два года, то ли три, то ли вообще лет пять. Сходились в одном: инсульт свалил ее почти сразу после приезда. Ну, понятно, больному человеку все сочувствовали, но в друзья не набивались. Оно и понятно.
И вот сиделке как-то раз пришлось уехать в свой Петербург по каким-то очень важным делам. Она нашла замену - местного мужика дядю Сашу, заплатила ему денег, дала "командировочные" на содержание, объяснила, что где лежит, как простыни менять, какую пищу давать, какие лекарства и т.д.
Когда она уехала, дядя Саша взялся за дело. Не то чтобы с энтузиазмом, но вполне добросовестно. Неделя прошла, всё было нормально. Бабушка узнавать его стала, даже улыбаться пробовала.
Ну и заходит он однажды, подходит к кровати. А бабушка очень возбуждена. Изо всех сил сказать что-то пытается, пальцы дрожат. Прямо рвется вперед.
Дядя Саша пытался угадать. И простыни посмотрел, вдруг мокрые, и покормить попытался, и даже развлечь: построил рожи веселые, рассказал шутку. А бабушка не унимается: стонет, пальцы протягивает.
Дядя Саша тогда решил на ночь прямо у кровати остаться. Мало ли, вдруг заболела чем-то. Достал на всякий случай лекарства, чтобы под рукой были, сел рядом на табурет. Бабушка вроде подуспокоилась, глаза закрыла, уснула. Дядя Саша подождал полчасика, да так на табуретке и заснул рядом.
Утром проснулся - бабушка лежит и не дышит. Мужик перепугался, потрогал - холодная, ледяная прямо. Умерла.
Ну, он, конечно, сразу народ звать. Все сбежались, вызвали фельдшера. Он пощупал пульс, посмотрел зрачки и сказал, что пациентка умерла, скорее всего, от повторного инсульта.
Тело обмыли, все скинулись на похороны. Через два дня бабушку похоронили на сельском кладбище, его еще все "Горкой" называли.
Тогда мобильники были огромной редкостью, поэтому просто послали заказное письмо. Так, мол, и так, померла старушка, мир ее духу. Приезжай, помянешь.
Прошла неделя, приезжает сиделка, вся взволнованная, растрепанная, сразу бегом домой к дяде Саше. Ты, говорит, пульс щупал? Давление мерил? Он отвечает: ничего я не делал. Фельдшер делал. Сиделка тогда мчится к администрации и сходу объявляет: необходима эксгумация.
Ей отвечают: эксгумация - дело непростое, тут надо справки собрать, бумажки... Она прерывает: да там же живой человек лежит!
Ей в ответ: фантазируете, доктор диагностировал смерть. Вы, наверное, переволновались, сядьте, успокойтесь, валерьянки выпейте...
А она сидит на стуле, лицо руками обхватила и рыдает: "Мама, мама".
В итоге, пока все бумажки необходимые собрали - неделя прошла. Потом эксгумацию разрешили.
В итоге, когда на "Горке" раскопали могилу и вскрыли гроб, могильщики, говорят, чуть с ума не сошли. У тела были открыты рот, в ужасе выпучены глаза, а ткань обшивки гроба была расцарапана.
Как потом оказалось, у бабушки были приступы кататонии. Раньше, до инсульта, она еще как-то справлялась сама, писала записки, предупреждала людей, что хоронить ее нельзя, надо подождать дней пять. Ее дочь тоже знала об этом, поэтому после инсульта всегда находилась рядом с матерью. Перед отъездом она сказала об этом дяде Саше, а он тогда был немного пьян и жизненно важную информацию попросту прослушал.
Потом, когда сиделка, погоревав, увезла тело на родину, дядя Саша совсем сдал. Он запил, во всем винил себя, а потом, как-то раз, вышел ночью во двор и не вернулся. Может быть, покончил с собой, может, просто ушел. Никто не знает.
Такая вот история.
