Всё началось 28 января 1961 года. Сигнал бедствия поступил по телефону вскоре после моего появления в телепрограмме Нэбеля. Женщина по имени Джин, 26 лет, утверждала, что постоянно подвергается домогательствам инкуба и находится на грани нервного срыва. Зная о моём интересе к паранормальным явлениям (и даже не подозревая, что по профессии я психиатр), Джин попросила оказать ей срочную помощь.
Мы провели с ней два сеанса. От третьего пациентка отказалась, почувствовав, очевидно, что я готовлюсь задать очень важный вопрос. Тем не менее, мы продолжали поддерживать дружеский телефонный контакт, а позже я пришёл к ней и провёл несколько консультаций, разумеется, совершенно бесплатных.
Со мной женщина была даже откровеннее, чем с собственной матерью, которая лишь от меня узнала, что дочь имеет призрачного «любовника». Оставить её в неведении мне не удалось: в интересах расследования необходимо было и от матери добиться полной откровенности.
Джон (настоящего имени его я, разумеется, открывать не стану: это вызвало бы общенациональный скандал) умер вскоре после своего тридцать четвёртого дня рождения. Джин обожала Джона, часто писала ему, но никогда не была с ним близка – ни в физическом смысле, ни в каком-либо другом.
В день смерти писателя Джин ощутила у себя в комнате чьё-то невидимое присутствие. «Я не умер!» – прозвучало у неё в ушах. Это был его голос! С каждым днём речи покойника становились всё явственнее. Как только Джин присаживалась на кровать, невидимка оказывался рядом. Постепенно призрак осмелел и принялся ласкать Джин в самых интимных местах. Вскоре она «ощутила в себе его мужскую суть» и... испытала «наслаждение, о котором прежде не осмеливалась и мечтать».
Вскоре однако, осознав всю ненормальность ситуации, женщина попыталась защититься молитвой, а когда это не помогло, прикрыла уязвимое место тяжёлым металлическим распятием. «Каждый раз о его приближении я узнаю по острой боли в груди, – рассказывала мне Джин. – Начинается жар, резко учащается пульс. Недавно в автобиографии Джона я прочла о том, что он был когда-то ранен в грудь: позже у него на этом месте возникла злокачественная опухоль, которую пришлось удалять хирургическмм путём».
Весьма правдоподобная деталь! Давно замечено, что дух только что умершего человека, входя в контакт с медиумом, переносит на него свои предсмертные ощущения.
Постепенно Джон взял на себя управление всей жизнью несчастной женщины: он заставил её регулярно посылать взносы в организацию, которой руководил при жизни, и стал советником по всем бытовым вопросам.
Джин с детства страдала от угрей. «Почему ты не принимаешь пироксидин?» – услышала она как-то раз его голос. Проверила – верно: врачи рекомендуют лечить кожу этим средством. Попробовала – помогло.
«Я искала книгу. Спросила маму, но не успела та обдумать мой вопрос, как Джон сказал: «Она в твоём книжном шкафу». Я посмотрела ещё раз, сказала, что её там нет. «Вернись, она там», – настоял он. Я послушалась – и он оказался прав: просто я её действительно не заметила. С каждым днём он становится всё темпераментнее. Временами кажется, будто он... просто забыл, что умер! Но должна ли я сама об этом ему напомнить? Не знаю. Появление его сопровождается крайне неприятным запахом и помехами в радиоприёмнике. Иногда я осязаю его тело: оно лёгкое и горячее. Похоже, распятие ему очень мешает. Не успела я как-то утром в ванной снять крест, как тут же почувствовала между ног жаркое трение. Я заявила, что всё это мне надоело: он использует меня как шл**у! «Но я же люблю тебя!» – запротестовал Джон. «Неважно, – сказала я. – Отправляйся лучше к родителям, пусть они как следует о тебе помолятся». Вчера вечером он вернулся снова: стал хватать меня за грудь и другие места. Когда я запротестовала, сказал, что любит. Я пожаловалась на тахикардию: сказала, что мне придётся покончить с собой, если он не прекратит. Потом почувствовала ладонь на сердце под блузкой: Джон проверял сказанное. Сердце билось, как отбойный молоток...»
К этому времени Джин получила уже достаточно подтверждений тому, что Джон – именно тот, за кого себя выдаёт. Как-то раз он сыграл ей Шопена: позже она прочла в одной из его книг, что Шопен и Рахманинов были его любимыми композиторами при жизни.
Итак, чем я мог ей помочь? Специалисты прошлого рекомендуют жертвам домогательств такого рода вообразить себя внутри ярко светящейся оболочки – как бы зрительно восстановить ауру тела, превратив её в непроницаемую броню.
Дальнейшие события воспроизвожу по записям в дневнике.
2 марта 1961 года. «Едва только я положила трубку, как Джон словно с цепи сорвался. Я почувствовала горячую вибрацию между ног и попробовала подняться, но он словно невидимыми поводьями потянул меня вниз...
Я попыталась выбраться из дома, но не смогла. Позже включила телевизор – тут только и почувствовала нечто вроде умиротворения.
Боюсь, я пришла к вам в состоянии крайнего возбуждения – вы вполне могли бы заподозрить, что я страдаю от паранойи. На самом деле, у меня никогда не наблюдалось психических отклонений, но некоторыми экстрасенсорными способностями я обладала с детских лет. Например, когда звонит телефон, я почти всегда заранее знаю, кто это.
Когда он появился впервые, я не поверила: «Где доказательства, что ты – тот, за кого себя выдаёшь? Может быть, ты вообще плод моего воображения?» Он сказал: «Ты сама это скоро поймёшь. Можешь меня проверить. Завтра мама, вернувшись из универмага, скажет: «Такая причёска тебе больше идёт: мне нравится, когда волосы у тебя распущены».
На следующее утро всё произошло именно так, как он предсказал. Я была потрясена и обо всём рассказала маме. Но тогда он ещё не причинял мне страданий. Наоборот, помогал в занятиях стенографией.
Мне нравится готовить. Однажды в кухне он возник у самого моего плеча, схватил за руку и произнёс: «Это я, Джон». Где-то на уровне лодыжек я ощутила движение, напоминающее водоворот воздуха, потом оно живой лентой поднялось к самому горлу. Такое ощущение – обволакивающей ленты – возникает у меня каждый раз, когда ему что-то не нравится.
Прошлой ночью я попыталась схватить его – там. Пригрозила кастрировать. Это сработало, и некоторое время всё было спокойно. Потом возник страх: вдруг на его место придут другие и станут пользоваться мной как астральной шл**ой?»
5 марта. «Вчера всё было спокойно, но только до вечера. Тела его не чувствовалось, но простыня была как живая, и что-то постоянно тыкало меня в пятки и в пах. Мы с мамой молились дома, папа – в церкви, но теперь от молитв становится только хуже. Распятие больше не помогает. Но главное, даже мысленно я больше не в силах вступить с Джоном в контакт».
Похоже, индивидуальность нашего героя стала стремительно размываться. Джин почувствовала, что его место могут занять другие.
10 марта. Мама Джин: «Сейчас нам полегче. Он всё ещё рядом, но теперь не так настойчив. Иногда и ночью даёт поспать. Всё случившееся я вспоминаю как один непрерывный кошмар. Никогда не поверила бы, что такое возможно, если бы не увидела всё своими глазами».
Джин: «Да, он всё ещё здесь. Иногда я ощущаю лёгкие поцелуи – то на щеке, то на шее. Временами он подбирается ко мне снизу, но теперь его прикосновения стали слабее. В постели я часто слышу, как рядом бьётся его сердце. Теперь я так к нему привыкла, что кажется, будто он всегда жил в нашем доме... Недавно он снова помог мне. Я страдаю от близорукости: пользуюсь иногда контактными линзами. И вот, в метро глаз вдруг начал слезиться. Он тут же оказался рядом. Легчайшее прикосновение, и линза стала на место!»
4 апреля. «Он вернулся и теперь досаждает мне сзади. Наверное, он был психически нездоров. Что происходит с сумасшедшими после смерти? Вряд ли они там немедленно выздоравливают... Джона считали рьяным католиком, но, по-моему, он притворялся. В прошлое воскресенье во время службы он приставал ко мне постоянно. Вот же садист! Он совсем не такой, каким представляла его вся страна».
И тут я задал Джин самый главный вопрос. Было ли первое сношение с инкубом исключительно его инициативой, или она сама желала с ним близости?
– Я думала, он порядочный человек, и не стала его отгонять. А потом почувствовала себя словно загипнотизированной. Сейчас он внушает мне ужас и отвращение. Что делать?
– Как только он снова появится, вообразите в руке у себя паяльную лампу, – посоветовал я. – Попробуйте прижечь ему это его... самое активное место.
6 апреля. «Паяльная лампа не помогла: он от неё ещё сильнее взбесился. Наверное, мне следует быть повежливее. Всё чаще он начинает хватать меня за задницу. «Прекрати, извращенец!» – кричу я. Он всё понимает и тут же переключается на переднее место. Спит теперь Джон у меня в ногах на одеяле».
16 апреля. «Снова стало хуже. Два дня назад мама легла спать со мной, так это чудовище её чем-то истыкало, а утром разбудило ударами под лопатку. Негодяй постоянно атакует мой задний проход. Тошнит уже от всего этого. Молиться я больше не в состоянии».
Мама Джин: «Что нам делать? Он снова обрёл силу. Мало того, что постоянно овладевает ею то спереди, то сзади, так ещё и тычется куда попало. Я её даже забинтовала всю – может быть, это его отпугнёт?»
Я дал им адрес Рози, женщины-медиума, которую мне рекомендовали когда-то для исследовательских экспериментов. Джин немедленно с ней связалась, а позже мне перезвонила: «Представляете, с ней когда-то было то же самое! Она пообещала отрядить мне на помощь своего духа-посредника».
18 апреля. «Хотите – верьте, хотите – нет, но наш «джентльмен» нанёс визит Рози, стал приставать к ней и даже попытался её придушить. Рози считает, что всему виной тут какое-то извращение, которым Джон страдал при жизни. Не успел он в очередной раз ко мне прилипнуть, как я тут же по совету Рози вызвала Миннехаху, её духа-посредника. Минуту спустя над кроватью послышались звуки возни – как если бы двое мужчин сцепились в схватке. Это было так странно... Рози говорит, что это обычное дело: когда дух-посредник нападает на сущность, между ними происходит самая настоящая потасовка».
20 апреля. Звонок от Рози: «В тот самый день, когда впервые позвонила Джин, Джон явился передо мной обнажённым. Только голых духов мне ещё не хватало! Я пообещала отправить на помощь Джин весь свой Большой Оркестр Краснокожих индейцев. Когда-то мне и самой эта братия досаждала. Поцелуями по ночам так и сыпали. Но лишнего себе не позволяли»
Увы, сеанс экзорцизма, проведённый несколько дней спустя, не увенчался успехом: Рози суетилась в кресле, выкрикивая какие-то заклинания, истошно призывала своего Миннехаху, но Джин осталась разочарована. Позже она сообщила мне о том, что Джон вернулся и принялся демонстративно прыгать на её кровати: никакой, мол, мне экзорцизм нипочём!
И всё же... Ни на минуту меня не оставлял вопрос: что, если Джин в этом дуэте выполняет роль суккуба? Может быть, не дух умершего к ней пристаёт, а, наоборот, она отказывается его от себя отпустить? Дальнейшие события во многом подтвердили мои опасения. В начале мая, испугавшись гипноза, Джин впервые не пришла ко мне на сеанс. Потом отказалась от услуг Рози. При этом она настойчиво убеждала меня в том, что сексуальной озабоченности никогда не испытывала: «Джон говорит, что просто не захотел умирать, вот ко мне и приклеился. Понимаете, я олицетворяю для него жизнь на Земле...» Долгое время сообщений от Джин не поступало. А затем...
19 августа. «В начале июля преследования возобновились. Через знакомого отец разыскал человека, о психических способностях которого ходят здесь какие-то фантастические слухи. Я отправилась к нему на сеанс и была потрясена. Сначала он вызвал Аделию, мою подругу-стюардессу, погибшую в автокатастрофе четыре года назад. Она тут же назвала меня «Куки» – об этом прозвище знали только мы с ней вдвоём! Потом Аделия привела ещё одну покойницу, знакомую мне по школе. Эти духи открыли мне важную истину: я обладаю уникальным даром медиумизма. Оказывается, они не помогали мне до сих пор лишь потому, что в таком случае у меня бы не появилось желания выйти с ними на связь... С того дня я сплю превосходно. Хожу на работу как ни в чём не бывало – так что всё нормально!»
21 марта 1962 года. «Дела идут прекрасно. Джон всё ещё даёт о себе знать, причём подчас самыми неожиданными способами. Недавно мы с друзьями ехали в машине по извилистому шоссе, и водитель наш задремал. Неожиданно я почувствовала тяжесть на бёдрах – это был Джон! В ту же секунду шофёр крутанул руль, выехав практически из кювета, а потом потёр шею ладонью. «Вот спасибо, что шлёпнули, – говорит, – я действительно стал засыпать». Ещё мгновение, и катастрофы бы не миновать!.. Джон теперь много беседует со мной о здоровье. Говорит, пора начинать за кожей следить: отказаться от рыбы и шоколада...»
Здорово, когда о тебе бесплатно заботится дух-медик, не правда ли? Но так ли уж бескорыстна эта «забота»? За несколько месяцев Джин прошла через все круги ада. Независимо от того, какую роль сыграло тут её собственное подсознание и что за диковинный дар «вырастило» оно на почве сексуального голода, в реальности перенесённого ею ужаса сомневаться, увы, не приходится.
