Помню, когда еще учился в техникуме (середина 80-х), нас всей группой загнали на юго-восток области, зерно помогать убирать. Место унылое. Степь да холмы. Ветра постоянно дуют, пыль несут. После зерна весь грязный, как черт, таким и спать ложись. Воды практически нет. Привозная. А уж чтоб искупаться и думать нечего. Мы тогда по молодости все к местным приставали:
- Как, собственно, вы тут живете? Воду, наверное, только в бочках и видите?
Они обычно отмалчивались или отшучивались. И вдруг однажды, по пьяному делу, тракторист дядя Коля и заявляет:
- Вот вы все река, река. А знаете, ведь у нас тут море есть...
Сказал, а потом почему-то сразу и замолчал. Как будто случайно сболтнул что-то не то, лишнее. И другие мужики странно на него так смотрят. Нам, конечно, интересно стало. Пристали с расспросами: "Что за море? Откуда оно здесь?" Одним словом, насели. Не сразу, но узнали.
Есть тут у них одно место. Его-то морем и называют. Старики говорили, там перед войной военные работали. Плотину строить собирались, в степи море рукотворное организовывать. Строили, строили, все вокруг колючкой оплели, до сих пор, мол, шины рвем, а потом там люди пропали, и стройку забросили. Сейчас там пароход один стоит, давно стоит, ржавый весь уже. Как туда попал, не знаем, его давно бы для хозяйственных нужд разобрали, да только брать там ничего нельзя. Да и само место то плохое. Ходить туда не нужно. Почему? Не нужно, вот и все...
Конечно, тогда эта история нас очень заинтересовала. Пароход в степи - это что-то особенное. Вот только подробностей каких-либо добиться нам не удалось. Даже говорливый дядя Коля молчал. Но однажды в деревню не завезли горючку, и все работы практически встали. В сельпо был портвейн, вот мы и "подкатились" к трактористам. Мы презентовали дяде Коле пару или тройку бутылок портвейна, и под напором столь весомых аргументов он согласился отвезти нас на море. Правда, при этом предупредил, чтоб мы лишнего не болтали и сапоги обули. А то там лужи, а в них стекла да старые ржавые железяки валяются. Дядя Коля где-то раздобыл грузовик, и мы отправились на экскурсию.
Ехать пришлось довольно долго. И многие не раз пожалели, что напросились в эту поездку. Сначала машина ехала вдоль полей колосящейся пшеницы, потом пошла непаханая степь. Унылый плоский пейзаж то там то здесь разнообразили лишь редкие глиняные кучи да невысокие земляные холмы. Постепенно их становилось все больше и больше, да и в размерах они заметно подрастали, группируясь в какие-то почти правильные полосы, убегавшие к горизонту.
- Все, приехали, - сообщил дядя Коля, останавливая машину. - Дальше пешком надо, там земля плохая, буксовать будем.
Мы повыпрыгивали из кузова грузовика и направились к холмам.
Земля под ногами действительно была какая-то неправильная. По ощущениям - будто шагаешь по пеплу давно погасшего костра, только костра очень и очень большого. Одним словом, крайне неприятно. А уж подниматься вверх... Небо впереди голубое, широкое. Действительно, такое ощущение, что вот поднимешься на гребень, и там впереди море. Даже вроде бы и шум прибоя слышен.
Поднялись. Конечно, моря нет. Впереди вроде бы как равнина, на ней - глиняные кучи да холмы, только для разнообразия между ними какие-то протяженные лужи. Воды в них, похоже, в палец глубиной. И почему они при такой жаре давным-давно не пересохли - совершенно непонятно. Все это дымкой затянуто.
Там впереди в этих лужах и этой дымке пароход и стоял. Он стоял практически совершенно целый, метров сорок, а может, и того больше в длину, чуть наклонившись на нос и правый борт. Большой двухпалубный красавец. При виде корабля дядя Коля отчего-то заметно помрачнел, словно как-то надеялся, что здесь его не будет. А он все-таки тут.
- Ну, если хотите, идите, смотрите, только долго там не задерживайтесь, я здесь посижу, машину покараулю. Делать мне там нечего.
Спустились вниз. Залезли в лужу. Мелкая. Грязная. Вода какая-то маслянистая. Одно хорошо - противного запаха нет... Вблизи пароход впечатлял еще больше. Да, страшно ржавый, но на удивление практически целый. Наверху видно "стеклянный фонарь" - капитанская рубка и труба высокая, здоровенная. К корме ближе видно еще две трубы, наверное, их потом для пищеблока приделали.
Идем дальше. На месте было гребное колесо, поверху закрытое округлым листовым кожухом. Корпус цел. Все круглые иллюминаторы над ватерлинией на месте, только стекло помутнело. Обошли вокруг, шлепая по луже. Благо мелко, а в кирзовых сапогах совсем не страшно. Интересно, как местные туда забирались? Или что, они туда совсем не лазят? Дошли до кормы. Сзади выступают рули. Две штуки. Здоровые такие, как бы лесенкой сделаны. Вот по ним на палубу и поднялись. Правда, при этом в ржавчине все перемазались.
На палубе спасательных шлюпок нет. Хотя какие-то механизмы сохранились. По правому и левому борту лестницы сохранились, ведущие на верхнюю палубу. Между ними вход в центральную часть. Дверей нет. Что нас особенно поразило на этом пароходе, это то обстоятельство, что большинство дверей на нем напрочь отсутствовали. Как будто какой-то неистовый вандал специально горел злобой именно на двери.
Прошлись по коридору. Темно. Пыльно. И пусто. Заглянули в каюты. Тоже темно. Стекла грязные света почти не пропускают. А фонариков с собой у нас пара штук, и те слабые. Вышли назад на корму. Поднялись вверх на прогулочную палубу.
И тут нас "накрыло". Не то что-то с этим кораблем. Солнце вроде высоко стоит. Светло, хоть и дымка. А тени какие-то странные, непонятным узором пересекаются. Вроде бы мы все на палубу вышли, а внутри шаги раздаются, тяжелые такие шаги, грузные. Накатило, так накатило, и не отпускает, даже наверх в капитанскую рубку не полезли. Ну ее. И на нос не пошли. Быстренько на корму вернулись, спустились, да обратно к машине.
Дядя Коля уже в кабине сидит, в руль вцепился да нервный стресс портвейном снимает. Нас увидел, почему-то сильно обрадовался... Обратно доехали без приключении. Потом, правда, целую неделю ерунда всякая снилась. А что точно, не помню. Больше к пароходу этому мы не ездили, знаешь - не хотелось что-то. И даже про него между собой особо не разговаривали...
