С 1961 по 1967 год я работал в одном специализированном научном издании, название которого в данном случае несущественно. Честно говоря, устроился я туда лишь потому, что учился на журфаке, и мне была необходима практика по специальности. В тематике, которую освещал наш «вестник», я ничего не понимал, но поскольку в обязанности мои входила лишь литературная обработка присылаемых статей, особых научных познаний и не требовалось.
Также я по необходимости общался с авторами. Это были преимущественно доктора наук и профессора, полностью погруженные в науку. Но иногда свои писания пытались предложить и «доморощенные» ученые, проживавшие, как правило, либо в сельской местности, либо в небольших городках. Все они обещали «оригинальные» решения проблем, стоящих перед мировой наукой, но даже я понимал, что это были малообразованные люди, движимые какой-то идеей-фикс. Возможно, они не могли нормально реализоваться в личной жизни или в профессии и посредством «научной работы» пытались доказать себе и окружающим свою значимость.
Если «ученые» звонили по телефону, я предлагал не тратить время на объяснения и прислать рукопись. На письма я отвечал, что их работа проходит экспертизу, о результатах которой они будут извещены. Таким образом, мутный поток околонаучного бреда, как я его называл, отправлялся в канализацию.
Но прежде чем положить очередную рукопись в мусорное ведро, я обычно пробегал ее глазами. Иногда удавалось обнаружить какой-нибудь особо смешной перл, типа «вечный двигатель не может работать вечно, поскольку сама Вселенная не является вечной». Такие фразы я выписывал в специальную тетрадку и потом цитировал своей девушке Рите.
Рукопись, о которой я хочу здесь рассказать, также не избежала подобной участи. Однако уже на первом ее листе, напечатанном на машинке, я обнаружил нечто очень странное. Начинался трактат с личного обращения по имени-отчеству, а ведь информации обо мне в выходных данных издания не было — с точки зрения главного редактора я был мелким клерком, не достойным упоминания.
Далее шел рассказ о том, что автор, по его мнению, разработал теорию получения сведений из будущего, и чтобы доказать ее работоспособность, приводил некоторые факты, которые ему удалось узнать, используя эту методику. Он утверждал, что октябре следующего, 1964-го года тогдашний председатель ЦК КПСС Н. С. Хрущев будет смещен с должности и его сменит Л. И. Брежнев. По тем временам это было немыслимое предположение, которое граничило с антисоветчиной. Также автор настоятельно рекомендовал мне не показывать эту рукопись моему начальству, а передать академику N., который часто печатает у нас свои труды. Он также написал, что в будущем произойдет наша личная встреча, и что тогда я уже буду женат на некой Рите и воспитывать дочь Марию.
Описание подробностей моей личной жизни показалось мне подозрительным, и я решил, что кто-то из однокурсников пытается меня разыграть, а то и подставить. «Хорош бы я был, если бы принес N. этот безумный трактат», — подумал я и выбросил рукопись. Снова я вспомнил о ней через год — осенью, когда Хрущев подал в отставку, а его место занял Брежнев. Мне сразу захотелось написать тому человеку письмо, однако, как я ни старался, найти его адрес в архиве не удалось.
Еще через год я женился на Рите, и вскоре у нас в самом деле родилась дочь. Я решил провести эксперимент и нарочно тянул с выбором имени, ожидая, что предложит жена. Рита однозначно заявила, что девочка будет носить имя Маша и никакое другое ей не походит. После этого я окончательно уверовал в то, что автор той рукописи гений, а я — всего лишь жалкий клерк, который загубил его замысел. Оставалось лишь надеяться на визит таинственного незнакомца
Но надежды не оправдались — прошло уже почти полвека и, думаю, ждать встречи уже нет смысла. Хотя, может быть, она уже и состоялась, но я был так невнимателен, что не смог узнать в своем собеседнике автора «теории временных узлов». Похоже, будущее изменилось в тот момент, когда его рукопись коснулась дна мусорной корзины под моим столом. Вот только в какую сторону: к добру или ко злу, никто уже не сможет ответить.
