Отец умер в медикаментозном сне, в котором находился в течение трех недель, периодически оказываясь на операционном столе. Поскольку умер он, находясь в клинике в другой стране, похороны состоялись только на десятый день. Несмотря на бальзамировку и чудеса прозектора, хоронили в закрытом гробу, ибо середина июля, зной неимоверный и зрелище не для слабонервных.
Накануне смерти мне приснился сон, что я вижу его вдалеке и он кричит мне «Разбудите меня! Разбудите!». После известия о его смерти мы несколько дней ломали голову где же его хоронить. В нашем городе обычные городские кладбища в крайне печальном состоянии, а нам хотелось, чтобы его последнее пристанище было достойным. И снится на третий день матери сон, где она разговаривает с папой и он говорит: «Похороните меня на втором, возле липы». «Вторым» называется старое кладбище, существующее со дня основания города, с красивыми вековыми памятниками, скульптурами и старинными склепами. Однако там давно не хоронят простых смертных, разве что политиков и блатных. И то, просто смещая кого-то, всеми давно позабытого, с налёженного места, и перезахоранивая в дальней части. Подняли старые связи, связались с директором кладбища и с ним же на пятый день отправились искать липу на территории. Стоит заметить, что мужик изначально усомнился в наличии этого дерева, но, видимо, было уверен, что мы её видели, раз хотим именно под ней. Откуда всплыла информация о липе, мы, естественно, промолчали, дабы не поставить в неловкую ситуацию людей, похлопотавших о месте.
Поиски заняли несколько часов и включали в себя ловлю и допрос всех местных бомжей, алкашей, рабочих, служащих церкви и даже посетителей. Обойдя в буквальном смысле всю территорию, мать сдалась и в итоге выбрала самое приглянувшееся ей место, если такое вообще уместно говорить. «Липой» оказалась разросшаяся до неимоверных размеров акация, в тени которой дружно сгруппировались заброшенные могилы возрастом около ста лет.
Отпевание проходило на заднем дворе. Гроб одно время стоял на веранде, когда началась церемония – был вынесен в сад. Никогда еще в нашем доме не было столько людей. Накануне похорон мне снова приснился сон. Будто стоит гроб на веранде, все собираются на церемонию, а я в его комнате, сижу на идеально застеленной кровати и собираюсь с
мыслями. И тут распахивается дверь, вбегает он, в том самом костюме, в котором его и похоронят на следующий день, весь исполненный паникой и, вцепившись в дверной косяк, словно его кто-то тянет назад, с безумным взглядом кричит все то же: «Разбудите меня! Разбуди меня, пожалуйста!». Понимая, что мой отец только что восстал на собственном же отпевании, я поднимаюсь и неуверенно подхожу к дверям, за которые он с трудом держится, и вижу, как он начинает отдаляться от меня, протягивая ко мне руки с мольбами, словно кто-то уволакивает его обратно в гроб. Последнее, что он успел выкрикнуть, было: «Телефон!».
Наутро рассказала сон матери и решили положить в гроб его мобильный. Правда, без сим-карты, ибо её отключили. О том, что он может проснуться, не было и речи – его вскрывали дважды. Даже если бы и имела место быть летаргия, прозекторы свели эти шансы к минимуму.
После похорон мы совершили осмотр по близлежащим могилам, прибрались на них и, как положено, оставили на каждой цветы и угощения. Каково же было изумление, когда мама окликнула меня и указала на соседнюю могилу, на которую мы сперва не обратили внимания: на надгробии было написано, что там покоится некая Липочка, почившая в 13 лет в начале прошлого века. В ту же ночь, примерно под утро, матери на мобильный раздался звонок с неизвестного номера, который впоследствии на протяжении нескольких месяцев повторялся регулярно, иногда по нескольку раз за день. Чаще всего соединение сбрасывалось, когда она брала трубку, но пару раз ей все же удавалось несколько секунд послушать помехи и звуки, больше напоминающие те, что раньше издавались при дозвоне модема, в которые вплетались искаженные голоса в отдалении. Последних, судя по всему, было неисчислимое множество. Я сама слышала это только раз и то секунды 4, прежде чем соединение в очередной раз сбросилось. Разобрать что именно они говорили было сложно, так как все они сливались в дикую какофонию, но это совсем не было похоже на привычные нам случайные вклинивания в чужие телефонные разговоры. Мама говорила, один звонок был особенно долгим и длился около 20 секунд, и именно тогда ей показалось, что она слышала отцовский голос, он словно находился на переднем плане по отношению к другим говорящим и говорил все то же: «Разбудите меня». Не знаю, совпадение это или в самом деле некто пытался до нас дозвониться, только мы всей семьей сидели на тот момент на одном операторе и подобные звонки отмечались только у матери.
