И снова здравствуйте!
В предыдущей истории я рассказывала о загадочной деревне, в которой практически всю жизнь прожила моя бабушка. Место, на котором "воздвигнута" эта деревня, действительно аномальное - там постоянно происходила какая-та чертовщина, с чем это связано не могу объяснить... Но в деревенском доме наличие домового - это норма. А когда этот домовой ещё и враждебно настроен, то становится вообще жутко находиться в помещении не только ночью, да и днём, собственно.
Как-то давно, когда я была намного намного младше, мама рассказала мне одну странную историю, которую забыть не может до сих пор, да и наверное такое вообще если и забудется, то только в старости, при наступлении склероза...
Как-то одним прекрасным летом, когда меня ещё и в помине не было, мои мама и папа решили съездить на пару недель к отцовской матери, бабушке Маше. Мамка находилась на седьмом месяце беременности моим братом. Приехали, расположились, прожили несколько дней. Всё тихо, спокойно и прекрасно, как раз та обстановка, которая требуется женщине носящей ребёнка под сердцем. Прям за домом располагался земельный участок, в 25 соток, в котором с особой регулярностью и удовольствием почти каждый день возилась моя бабушка. Вот и этот бабушкин день, не отличался ни чем от предыдущих, только может тем, что взяла отца в помощь. А мама гуляла, кушала груши из собственного сада, налитые соком, читала книжки. В полдень, когда жара была не выносимой, мамка решила спрятаться от полуденного зноя в прохладной хате, лежа на тахте и читая свои любимые книги. В доме она находилась на тот момент абсолютно одна. Лежит значит, в своё удовольствие, как вдруг, начиная с ног и медленно поднимаясь к горлу, всё тело как-будто связывают бинтами, полностью немеют конечности и ты становишься обездвиженным и беспомощным, как маленький ребёнок. Мама понимает, что это что-то неведомое не только обездвижило её полностью, но и потихоньку начинает душить и, понимая, что она не одна в данный момент находится в этой страшнейшей ситуации, а с крохой под сердцем, пытается закричать, позвать на помощь. Как она говорила: "Кричу, мне кажется что кричу во всё горло, а голоса своего не слышу." Вот тут ей стало по-настоящему страшно не сколько за себя, сколько за брата. Взяла себя в руки, панику отмела, вспомнила "Отче Наш" и читала, читала, читала про себя... Буквально сразу, после того, как молитва была прочитана раз, как-будто волной с тела спала эта напасть, от горла и до ног.
Вечером за ужином, после маминых вопросов, бабушка пояснила, мол в доме имеется домовой, который не совсем-то и дружелюбный и мало кого принимает и не важно: брат, сват, кровный ты родственник или нет. Не доставалось от него только бабушке, дедушке, отцу, в общем тем, кто с самой постройки жил в этом доме.
А в дальнейшем и нам с братом доставалось, но это уже совсем другие истории...
