Незадолго до смерти бабушка подарила мне икону Божьей Матери — «Троеручницу» — и сказала: «Проси у нее совета, когда трудно будет. Поможет она тебе. Обязательно».
Икона мне всегда нравилась, я еще в детстве ее полюбила. Нежные желтые цветы вокруг лика, словно золотые. Переливаются и на солнышке сияют, красиво и нежно. Повесила я ее на кухне, чтобы почаще любоваться. Молилась-то я очень редко — в безбожное время выросла. Икона больше украшением была.
Прошло лет десять. Однажды пеку я на кухне блины. А был день строгого поста, перед Пасхой. Напекла уже целую горку блинчиков — и вдруг взгляд упал на икону… Любимую бабушку вспомнила. Думаю: «Бабуля-то всегда пост соблюдала. И как ей это удавалось? Вся семья блины да мясо кушает, а она с радостью — кашу на воде». И вдруг говорю, обращаясь к «Троеручнице»: «Милая, как бы это мне тоже научиться пост держать? Помоги хоть сегодня от блинов отказаться». Вроде и не совсем серьезно сказала, улыбаясь.
Сковорода раскалилась, надо новый блин наливать, а он не совсем обычно как-то наливается — в самом центре блина пустой круг остается. Остается, как бы я ни вертела сковороду. И вдруг в этом самом круге откуда ни возьмись — тарантул мохнатый появился. (Никогда их у нас в доме не было. На пятом этаже живем, в центре города.) Пляшет, корчится, того и гляди выпрыгнет. Зашипел вдруг громко, свернулся и исчез, словно и не было его, только дырка в тесте так и осталась.
Руки у меня задрожали от страха, слезы появились, затошнило от отвращения. Очень уж я пауков боялась! С детства. Даже сыну младшему этот страх передался.
Не только сама я в тот день от блинов отказалась — вся семья не смогла их есть после моего рассказа. Все пост держали. Я так вообще долго ничего есть не могла.
И еще… Ехала я как-то утром на работу в переполненном автобусе. Произошла небольшая авария. Автобус резко затормозил, и все пассажиры на меня свалились. Сначала я ничего не почувствовала, но потом — разболелся бок. На работу все равно пошла. Я учительницей тогда работала (теперь на пенсии), был конец года, праздники. Боль отступила, но по ночам возвращалась. Однако я продолжала терпеть, пока от какой-то непонятной слабости в обморок на улице не упала. Попросила опять помощи у «Троеручницы» и добавила: «А если уж к врачу идти надо, то дай мне знак какой-нибудь, пожалуйста». Утром гляжу в зеркало, а у меня на шее большая черная родинка. Думаю — вот тебе и знак. Только подумала — а родинка и пропала, прямо на глазах исчезла. Пошла я скорее в больницу. Анализы взяли — почка кровит. Стали к операции готовить. А я опять сомневаюсь: ведь боли-то особой нет — откажусь от операции. Вдруг задремала я и вижу сон: в небе сияет Икона. «Троеручница»!!! И лучик от нее ко мне идет. Тепло мне… хорошо… Потом вижу, что икона растаяла, а явились, все еще во сне, какие-то люди и везут меня в операционную. Я раньше никогда в операционной не была и не знала, как она выглядит. А тут вижу — и стол, и приборы разные, и на окне коробка какая-то металлическая… Заходят два врача — один высокий, другой маленький. Тут я проснулась. Меня уже на самом деле в операционную везти собираются. Смотрю… и стол, и приборы, и даже коробка металлическая на окне — те же самые, я ведь их уже во сне видела. Заходят два врача — один высокий, другой маленький. Я засмеялась от удивления, а врачи подумали, что это уже наркоз так действует.
Операция, слава Богу, прошла успешно. Вовремя я обратилась и, главное, согласилась на нее. Почку, правда, удалили, но чувствую себя хорошо, немало лет уже прошло с тех пор. Спасибо врачам. И низкий поклон «Троеручнице»! Много раз с тех пор помогала Она мне и помогает… всего не напишешь. Главное — поняла я вдруг, как же много удивительного и доброго вокруг нас! И в церковь мне захотелось почаще ходить, и стихи писать…
