В конце 90-х мне довелось работать в Ливане (на родине работы не было совершенно, и я ухватился за возможность отправиться в Ливан строить мосты через горные реки). На выходные мы ездили в Бейрут, а потом возвращались обратно на стройку на автобусе фирмы, которая нас наняла.
Рабочая дисциплина у ливанцев была не особенно строгой — шофер часто подсаживал всяких попутчиков. На этот раз компанию нам составила спутница, чья внешность меня поразила — девушка лет двадцати имела ярко-рыжие волосы и пронзительные ярко-синие глаза. Она без всякого стеснения рассматривала меня, потом о чем-то переговорила с нашим переводчиком и, проехав еще с десяток километров по горному серпантину, сошла с машины.
— Туристка? Отчаянная девушка, если не боится путешествовать одна!
— Не, это наша. Вы думаете, здесь все темноволосы? Таких, как она, в некоторых деревеньках полно. Считается, что люди с такими синими глазами происходят от солдат Александра Македонского — те якобы осели в здешних горах. Еще людей с такой внешностью побаиваются — считается, что они видят все насквозь и могут прозревать прошлое и будущее. Эта девушка кстати тоже верит в свои чудесные способности — тебе она просила передать, чтобы ты сегодня не ночевал под крышей, иначе тебя найдет знакомая, которая уже навещала тебя на белом автомобиле. Звучит полной тарабарщиной, а?
Меня передернуло. Год назад белый автомобиль чуть было не оборвал мою жизнь — что же, меня хотела навестить старуха-смерть? Ночевать под крышей мне отчаянно не хотелось, но прослыть суеверным трусом тоже не хотелось. Поразмыслив по приезду, я вынул из запасов бутылку марочного вина, банку икры и убедил коллег устроить ночное винопитие у костра. Мы славно посидели — смотрели на звезды, пели песни.
А утром выяснилось, что в «бунгало», где я жил, отказала система отопления — ливанец, живший в том же строении, отравился угарным газом и уже сейчас находился в реанимации.
