6.00. Будильник.
Он встаёт, потягивается, сбрасывая остатки сна, не спеша идёт в ванную.
Лёгкий душ, полотенце, капли на полу. Потом они высохнут.
Кухня, чайник. Крепкая заварка в кружке, две ложки сахара. Всё как всегда.
«Вчера РѕРЅР° сказала, что хочет жить СЃРѕ РјРЅРѕР№. РћРЅР° пришла вечером, без предупреждения. Сказала, что нам нужно поговорить. Р? СЏ впустил её».
Глоток. Горячо… он отставляет кружку с недопитым чаем и продолжает писать.
«Когда она прошла в кухню, мне показалось, что по стенкам побежали солнечные зайчики. Всё неожиданно стало таким… тёплым. Как будто наступило лето».
Он откладывает ручку в сторону и смотрит в окно. Там темно и холодно, потому что там декабрь. И всё же…
«Она сказала, что любит меня и не хочет потерять. Я не хотел верить. Тогда она встала и подошла ко мне, совсем близко. Она спросила:
- Ты хочешь, что бы так было всегда?
РЇ сказал: «Да». Затем РѕРЅР° поцеловала меня. Рти странные волнующие ощущения… РЅРёРєРѕРіРґР° раньше такого РЅРµ случалось. РЇ действительно РїРѕРЅСЏР», что хочу, что Р±С‹ так было всегда».
Он тянется к кружке, но понимает, что чай давно остыл. Потому что на кухне тоже холодно.
«Мы легли спать вместе. РњРЅРµ было так хорошо, так тепло, так… уютно. РЇ слышал её дыхание Рё РЅРµ РјРѕРі заснуть оттого, что РІСЃС‘ неожиданно стало РЅРµ таким. Р? СЏ испугался. РЇ испугался того, что РІСЃС‘ это исчезнет, РІСЃС‘ тепло Рё солнечные зайчики.
Мне стало так страшно, что я провалился в какую-то темноту. Пытался выбраться оттуда, кричал и звал на помощь… но вдруг всё кончилось. Я лежал на своей кровати, рядом с ней. Только что-то всё-таки изменилось.
Потому что я не слышал больше её дыхания».
Он откладывает дневник в сторону. Пустая кухня, пустой дом. Его кружка. Всё всегда было таким.
Он улыбается, и его улыбка пугает его самого. Потому что нет больше солнечных зайчиков. Потому что всё, с чем ему осталось жить – это вечный морозный декабрь.
Потому что его самого больше нет.
