Я ехал по знакомой дороге. Все вокруг казалось каким-то близким и ценным. Даже когда моей семьи уже нет, я все равно ценю эти места, отдаваясь воспоминаниям. Вон там вот мой сын сел на свой первый велосипед, а вон там я в первый раз поцеловал Кейт... Что говорить, такие воспоминания резали сердце на части. Мне было очень больно.
Когда-то теплый и уютный дом навевал тоску и печаль. Полицейские обмотали мой дом желтой лентой, словно это не дом, а новогодний подарок. Я снял печати и вошел в дом. Все было таким же, как раньше. Все было так, как в день смерти моей семьи. Говорят, что ассоциативная память самая сильная. Они правы. События тех дней проносились передо мной как фильм. Я прошел в гостиную и обратил внимание на фотографии. Воспоминания душили мою душу. Вот наша с Кейт свадьба, вот тут она с маленьким Майклом. Я начал стирать пыль с фотографий, захлебываясь слезами. Вдруг стекло со свадьбы треснуло по полам. Трещина прошла в аккурат между мной и Кет.
Я понятие не имел с чего мне начинать искать. Я знал, что Кейт была репортером, но она ничем серьезным не занималась: описывала детские мероприятия, спортивные игры и прочее. Я снова взял в руки фотографию. Я выломал до конца стекло и обнаружил, что между стенкой и фотографией был листок дорогой бумаги, сложенный в четверо. На листе было написано: «Миссис Керр, будте так любезны, отдать нам наши бумаги, и может быть мы сохраним вам жизнь!". Подписи не было. Во всяком случае, моей жене угрожали. Я снова вспомнил тот день. Утром я уходил на работу и Кейт была чем-то обеспокоена. На мой вопрос, что случилось она, сказала, что все нормально. Если бы она мне открылась, показав мне эту записку вместо того, что бы прятать её в фоторамку... Но жизнь назад не повернуть.
Мое внимание отвлек стук ног на лестнице. Я насторожился и достал свою "Беретту". На лестнице никого не было. Я отвернулся, но вдруг услышал опять шаги, переходящие в бег и глухой удар, будто-то кто-то упал. Обернувшись, я никого не увидел, но ясно услышал детский плач и голос Кейт: «Майк, я же говорила тебе - не бегай по лестнице". Голос доносился из кабинета, где она работала. Я прошел туда.
Черт странно, я здесь не был, но печати взломаны. Я прошел внутрь и увидел форменный беспорядок. Явно искали некие документы, которые могли подмочить чью-нибудь репутацию. Даже не просто подмочить, а засадить далеко и надолго. Я подумал, что Кейт вряд ли завала меня сюда, если бы здесь ничего не было. Я решил осмотреть все заново, включая то, что лежало на полу. Начать решил с картин. Обыскивая комнату я ощущал взгляд в спину. Все тот же - внимательный, леденящий душу. Я продолжил поиски, но ничего не нашел. Странно, что-то должно остаться, хоть какая-нибудь зацепка. Я решил осмотреть ящики письменного стола. Один открыл, второй, третий..Стоп! У третьего ящика толщина едва заметно выше, чем у остальных, хотя они должны быть абсолютно одинаковыми. Я осторожно поднял крышку... Я нашел то, что искал: это было письмо от некоего мистера Архитектора, говорившего о том, что скоро прибудет новая партия "белого короля". Отдел по борьбе с наркотиками с ума сошел бы, если бы эта бумага попала бы им в руки. Но было уже поздно: дата прихода груза вчерашняя. Так же там лежала кассета. Я достал её и подошел к магнитофону. Один голос я не узнал, зато прекрасно знал второй: это был Джекоб Маршалл. Он вел дело моей семьи. Он явно обсуждал вопрос о том, кто уберет мою жену и как он закроет дело. Теперь я знал кто в ответе за смерть моей семьи, но я еще не знал, кто стоит за всем этим. Стало еще холоднее. Я почувствовал взгляд в спину и обернулся. В дверном проеме стояла маленькая тень. Я шагнул ей на встречу, но тень вдруг побежала в холл. Я рванул за ней. В холле было пусто, но я ясно услышал топот детских шагов на лестнице. Призрак звал меня на верх. Как только я поднялся на верх, то услышал в прихожей шаги и переговоры. Рука сама сжала в руке пистолет. Я немного спустился вниз и наблюдал за ними через зеркало. Их было двое - два амбала с ружьями наперевес. Один из них начал отчаянно рыться в столе кабинета, другой проверял комнаты, дошел и до гостиной. Я спустился окончательно и спрятался за шкафом, держа пистолет наготове. Амбал вскоре появился, водя дулом помпового ружья в разные стороны. Он не ожидал моего появления: прямо у его носа появлялось дуло "Беретты". Я жестом приказал отдать мне оружие. Грубая ошибка... Я отвлекся на ружье и вместо ружья получил удар ногой в живот, да той сильный, что я рухнул на спину. Моё лицо бы превратилось бы в кашу, если бы не мои «хранители": из ниоткуда получил удар в бок и отлетел к стенке в тот момент, когда прогремел выстрел и дробь превратила паркет в щепку. Пока он передергивал помпу, я успел вскинуть пистолет и выстрелить. Пуля вошла ему в бок. Он скорчился от боли, но в коридоре раздался бег: на помощь ему бежал напарник. Не ожидая его появления, выстрелом в голову уложил его. Напарник. Показался в проходе и уже направил на мне дуло Ремингтона. Прыгая в сторону, я открыл огонь. Три пули вошли ему в грудь, убив его наповал.
У меня зазвенел телефон. Голос в трубке был мне знаком, но он был заплаканным и явно напуганным:
-Джонатан, это Джанет. Приезжай скорее, мне страшно... Прошу тебя... Отдай им то, что они хотят.
-Джанет, кто они? Джанет!
Кто-то выхватил трубку из рук Джанет.
-Слушай сюда, приезжай по быстрому с документами, иначе твоя девчонка окажется со сквозняком в голове.
Я до сих пор чувствую себя виноватым перед Джанет. Она из-за меня влипла в эту историю и теперь вместе со мной пьет из этой чаши. Мне предстоял тяжелый вечер...
