Мужчина поднялся на второй этаж, открыл комнату, положил сумку на кресло и, не разбирая ее, включил монитор. Все необходимые программы и обновления были загружены. Расположившись с компьютером на диване, он зашел в почтовую программу.
— Два письма… Посмотрим… Инструкции… Вот и снимки.
На экране развернулись черно-белые снимки сделанные спутником несколько дней назад. Судя по изображению, особей было шесть, крупные и передвигаются быстро.
— Маститые, — отметил Илья.
По координатам на фотографии выходило, что они прячутся километрах в двадцати от деревни.
— На восток.
На первом этаже раздались шаги, переместились в комнату. Замолкли на несколько минут и вновь послышались, удаляясь из дома. Илья повернулся к монитору, открыл еще несколько снимков. Один из них был с подробной картой местности. Он отправил снимок на принтер, тот зашумел, проглотил бумагу и скоро выплюнул ее с распечатанным рисунком.
— Значит, они их засекли здесь… — Зеленый фломастер очертил небольшой круг в лесном массиве. — Здесь и… здесь. Похоже, они приближаются. Если не снизят скорость, сегодня-завтра будут рядом. Отлично.
Мужчина встал, вернул ноутбук на место, посмотрел в окно. Оно выходило на широкое поле, за которым виднелся лес. В поле ходили люди, бегала ребятня, гуляли животные. Чуть сбоку располагалось небольшое озеро, в котором плескались неясные фигурки.
Когда солнце решило, что на сегодня его рабочий день закончился, и начало спускаться, Илья опустился в кресло. За это время комната преобразилась: на полках появились книги, толстые тетради; на стенах фотографии, картины, карандашные рисунки. Большую часть времени отнял тайник. Аверину пришлось вручную вырезать его в скошенном углу потолка. Хорошо, что покрытие оказалось фанерным, иначе он провозился бы дольше, или понадобилось что-то быстрее и тяжелее ножа и лобзика.
Он запер комнату, занавесил окно и лишь потом открыл сумку. Убрал в тайник длинный нож в кожаных ножнах, завернутый в промасленную тряпицу полуавтоматический пистолет с глушителем и две коробки с патронами. Другой пистолет спрятал в глубину раскладного дивана, у которого специально были сломаны пружины, чтобы никто его не смог раскрыть.
Солнце опустилось за лес, разорвав бока о верхушки деревьев, разлилось над ними желто-розовым маревом. Размытых фигурок в поле стало меньше, они все больше теряли свои очертания.
Слышно как внизу ходит Венера Георгиевна, потом она вышла и вернулась минут через двадцать, когда над лесом осталась тонкая бледно-розовая полоска.
— Илья Степанович, вы дома?
— Да. Сейчас спущусь.
— Ужин готов. Вы спускайтесь, я пока стол в летней кухне накрою, — хлопнула входная дверь.
Аверин осмотрел комнату еще раз, убедился, что тайник в стене надежно прикрыт большим снимком пустыни Гоби, вышел, заперев комнату.
Летняя кухня располагалась недалеко от дома. Небольшое открытое здание, больше похожее на беседку, было освещено несколькими масляными лампами. Клеенчатые стены, трепыхались под шаловливыми руками ветра. В тускловатом свете ламп, внутри перемещалась одинокая фигура.
Мужчина переступил порог, отодвинув тяжелую штору.
— Закройте, а то комары налетят, их в этом году столько развелось, — попросила хозяйка, выставляя на стол нарезанный черный хлеб. — Присаживайтесь.
Илья сел на стул, тот скрипнул под ним, осторожно облокотился на спинку.
— Разносолами особо не побалую, у нас здесь все просто — что посеем, то и соберем, на то и живем. Машина с продуктами только по воскресеньям приезжает. Ну, хоть муки и крупы купить… Да Вы кушайте, Илья Степанович, не слушайте причитания старой бабки.
— Что вы, мне приятно. — Аверин положил на тарелку свежие листья салата, несколько долек нарезанного огурца, ложку гречневой каши и несколько кусков жареного мяса.
Венера Георгиевна скромно взяла черного хлеба и половинку помидора, посыпала ее солью.
— Тихо у нас тут, в дали-то от больших городов, — откусила красный помидор. — Что там делать, в этих лесах каменных, где человек человеку волк. Вот и Вы решили выбраться оттуда, — вздохнула. — Все мы возвращаемся к земле, кто-то раньше, кто-то позже.
Илья прожевал кусок мяса, согласно кивнул.
— Действительно тихо. Даже странно, везде что-то происходит, а у вас словно время замерло. Наверное, самое страшное происшествие, если курица не понесет, или коза в лес убежит, — улыбнулся он.
Старушка отложила недоеденный кусок хлеба, лицо стало напряженным, губы сжались.
— Разное бывает, — хрипловато произнесла она. Потом оглянулась на вход, словно боялась, что в него сейчас войдут. Поманила пальцем, наклонилась над столом, зашептала быстро: — Странное у нас стало происходить. За неделю до вашего приезда у Матвеевны корову загрызли, а вчера коза у Семенова пропала. Ушла в сторону леса и не вернулась, хотя всегда к вечеру приходила.
Мужчина взглянул на обеспокоенную старушку, отправил в рот огурец, предположил:
— Может волки шалят или медведи? В этих лесах их много обитает.
Венера Георгиевна с сомнением покачала головой.
— Уж не знаю, медведь то, или волки озорничают, да только корову у Матвеевны не съели, а выпотрошили. Потроха по всему сараю висели, словно специально кто их повесил, и… — хозяйка вновь зашептала. — Сердца у коровы не было. Все остальное цело, а сердце пропало, — произнесла сухо. — Медведи так не поступают, волки тем более.
Продолжение следует...
