Это произошло в первой половине 90-х, году, примерно, в 93-м, в начале ноября. Поздно вечером я возвращался домой от приятеля, жившего в московском районе Карачарово. Мы очень неплохо выпили, и потому, меня шатало. Но от увиденного в неверном свете горевших через один тусклый фонарь, я мгновенно протрезвел. По переулку шла странная процессия. Впереди, раскачиваясь из стороны в сторону, выплясывала на ходу типичная бомжиха с грязными, всклокоченными волосами. Она очень громко пела хриплым, фальшивым голосом некую песнь, слова которой не имели ничего общего ни с одним из человеческих языков. Впрочем, иногда в её песню вплетались русские слова, всего их было два: расколдую, заколдую. А за ней шли такие же грязные и оборванные мужчины. Они совершали руками странные пассы, и каждый из них взаимодействовал с чем-либо каменным - кто гладил руками кирпичные стены домов, кто обнимал бетонные фонарные столбы, а кто просто поднимал из луж и грязи камни, и неистово целовал их. И да, лица их при этом неописуемо изменялись. Они прошли мимо, а я остался хватать ртом воздух.
