У нас не было шансов. Болезнь, поразившая человечество, исключала всякую возможность на спасение. Она убивала, изменяла саму природу и обращала многих из нас в свирепых монстров - обжор, гончих или великанов. Смешные названия, которые появились в моей голове сами собой. Я смотрел, как они уничтожают мир, и не мог ничего поделать, всё что оставалось – давать им имена.
Чем дольше длилась эта агония, тем навязчивее становились мысли о самоубийстве. Зачем бежать и выживать, если за три месяца скитаний кроме мутировавших уродов и воцарившегося кошмара на моем пути ничего не встречалось.
Двигаясь от одного островка безопасности к другому, большую часть пути приходилось преодолевать пешком, чтобы обойти заторы из брошенных на трассе машин. Любое скопление домов и построек вдоль дороги таило в себе немало угроз. Эти твари идеально приспособились к жизни в городах.
Обжоры не сбивались в стаи. Но могли делить одну территорию, если там хватало пищи и места для обустройства логова. Они охотились друг на друга. Непрерывное кровавое пиршество, от одного взгляда на которое легко можно лишиться разума.
В один прекрасный день в моей голове что-то щёлкнуло.
Я перестал бояться. Страх, что спасал меня из сотен передряг, теперь воспринимался как нечто лишнее, раздражающее.
Ярость. Настоящая, неподдельная и удушающая, как июльская полуденная жара, захлестнула меня. Странное и диковатое чувство опьяняло и туманило сознание.
А может, это был голод…
Почти неделю мне не везло с поисками съестного. Чтобы хоть как-то заглушить спазмы, я ловил стрекочущих в траве кузнечиков и, набив полный рот насекомыми, ходил полдня с этой «жвачкой» за щекой. Горьковатый привкус вызывал жажду, однако, с водой проблем пока не было.
Я потрошил автоматы с напитками на заправках.
В целом схема была простой.
Кочуя и уходя дальше от города, я задерживался на одном месте, пока не сталкивался с опасностью или пока не истреблял все запасы средств к существованию.
Однажды неподалёку от моего убежища появились великаны. Неповоротливые, но крупные и очень агрессивные обжоры. Выглядели они как увеличенные раза в три борцы сумо. Эти уроды не сражались друг с другом. Их поведение напоминало скорее раздел территории - ревностная защита границ и минимум претензий на чужие угодья. Обжоры помельче, одуревая от близости к такому лакомому куску биомассы, налетали на великанов, теряя бдительность. И… становились лёгкой добычей. В том месте, куда нацеливал удар мелкий монстр, плоть расходилась. Импровизированная пасть заглатывала незадачливого охотника и вновь срасталась. Мне было трудно поверить в реальность увиденного. Но великаны повторяли свой трюк несколько раз. Они словно огромные рыболовные траулеры бороздили улицы небольшого городка, на окраине которого я прятался.
Пришлось в спешке собрать свои скромные пожитки, чтобы продолжить бегство. Хотя на каком-то этапе я начал называть это отступлением. По всему выходило, что обратившиеся теперь правят новым миром, в котором для человека места нет. Да и есть ли в этом аду еще выжившие? Я отчаялся и давно уже не надеялся встретить других «счастливчиков».
Добежал до машины и, запрыгнув на водительское кресло, сорвался с места так, словно за мной была погоня.
Вскоре от идеи путешествовать на авто пришлось отказаться. Впереди была крупная дорожная развязка и город Волоколамск. Уже задолго до въезда в город магистраль была намертво завалена покорёженными и сожжёнными остовами машин.
Миновать город удалось, сделав огромный крюк в тридцать километров оврагами и лесами.
Через двое суток я был измотан и с трудом передвигал ноги. Рацион из кузнечиков едва ли давал силы.
По моим расчётам выходило, что город уже должен был закончиться. Но выйдя к шоссе, я понял, что ошибся. Жилые районы остались в стороне, но впереди был гостиничный комплекс из трёх корпусов плюс хозблоки и пристройки с саунами и спортзалом. Такой маленький придорожный оазис с приличной досуговой зоной. До катастрофы здесь было людно и шумно, наверняка. Но теперь мне предстояло выяснить, добрались сюда обжоры или нет.
Особых иллюзий на этот счёт не было. Хотелось лишь одного – поскорее выбраться и найти что-нибудь съедобное.
Вот тогда-то и пришла ко мне злоба. Ярость и гнев разбежались по венам, подавляя предательские позывы бежать обратно к урочищам. Я вытащил из сумки топор и перехватил его поудобнее.
Первые обжоры вылезли из своих логовищ, стоило мне подойти к центральному корпусу. Тощие, серые, обтянутые кожей скелеты с деформированными костями, пёсья голова и когтистые передние конечности. Меньше человеческого роста и заметно слабее, но крайне ловкие. Обычно подобных мутантов я называл гончими, но эта группа больше походила на кучку крыс, чем на свору псов. Четыре особи вышли с разных сторон и, не переставая огрызаться друг на друга, медленно приближались ко мне. Их осторожность внушала тревогу. Неужели эти твари стали более рассудительными? Если так, то скоро они научатся собираться стаями и тогда устоять против них будет невозможно.
Я крутанул топор в воздухе и с диким воплем бросился на ближайшего из нападавших. Чудовище отскочило, но расчёт был как раз на это. Вторым, уже прицельным, ударом я раскроил его уродливую голову. Кровь брызнула в стороны. Тело обжоры обмякло. Остальные почуяли свежий труп и замерли. Их ноздри жадно втягивали воздух, из пасти текла слюна, а тела сотрясала мелкая дрожь. Они воспринимали меня как сильного конкурента на этом пиршестве. Наверное, ждали, пока «победитель» отвлечётся на «добычу», чтобы попытаться урвать лакомый кусок.
- Мяса хотите? Я тоже… - слова не тревожили обжор, они давно утратили способность различать речь. Отступив назад, подпускаю их ближе, и как только гончие набрасываются на мёртвого сородича, я делаю выпад и убиваю еще одного. Смешно. Глупые твари готовы купиться на эту уловку снова…
Через полчаса с ними было покончено. Больше всего доставил хлопот последний. Он долго убегал и измотал меня окончательно. Однако, теперь появилась надежда, что здесь можно переночевать. Трупы пришлось оттащить к дороге, подальше от места будущей стоянки.
Не убирая топора, я вошёл в главное здание гостиницы. Повсюду были видны подтёки крови, обломки мебели и кучи разодранного тряпья. Почти все стёкла и зеркала в фойе были разбиты. Осколки на полу сводили на нет любую попытку двигаться осторожно и не создавать лишнего шума.
На моё счастье здание пустовало. Все следы указывали, что если тут и обретались обжоры, то сейчас они лежат с проломленными черепами в канаве у обочины дороги.
Пустые коридоры вывели меня к столовой или ресторану. На кухне нашлись консервы, томатная паста и банки с крупой. В крупе завелись мучные черви и какие-то мерзкие жучки. Хотя и такой скромной добычи хватило сполна.
Ночь прошла тревожно. Чудились звуки и шум на улице.
А поутру, лишь только рассвело, я выбрался наружу. Было зябко, по земле стелился туман. В серой дымке очертания деревьев и домов таяли через пятьдесят метров. Воздух еще не успел нагреться и приятно бодрил. Мышцы во всём теле ныли от перенапряжения, и хотя организм отчаянно умолял поспать еще пару часов, мне пришлось сделать усилие над собой и собраться в путь. Оставаться в таком месте было небезопасно.
Позавтракал на ходу, открыв одну из тех маленьких банок с томатной пастой. Было безумно вкусно.
Бегло осмотрел стоянку отеля в поисках подходящего авто. Подходящий вариант нашёлся на удивление быстро. Дверца была открыта, а в замке зажигания оставались ключи. Подарок судьбы, сдобренный томатной пастой натощак.
Машина завелась, и стрелка показала, что топливо заправлено на половину бака. Склонный верить в разного рода приметы, я мысленно отнёс своё везение к числу «знаков свыше».
Шоссе впереди выглядело пустынным. Местность всё меньше напоминала обжитые пригороды. Набирая скорость, я вдруг осознал, что в этих краях и надо искать убежище. Скоро осень, за ней зима… помощи ждать неоткуда, а смерть пока не торопится ко мне навстречу.
