-Это не та собака, - бормотал мальчик, обхватив голову дрожащими руками. Впервые он по-настоящему испугался, - Не та собака, не та… Мало ли лабрадоров шляется по округе? Тот уже давно в земле сгнил, одни косточки остались…
Слегка успокоившись и убедив себя, что перед ним просто очень похожий пес, Патрик вновь склонился над трупом. Наверняка есть отличия между лабрадором Патсонов и этим. Например, белое треугольное пятнышко прямо над левой бровью Смокки, такого пятнышка ни у кого больше нет…
Сперва Пат никакого пятнышка не увидел. Он засмеялся, мигом успокоился и поднес огонек зажигалки к левой брови собаки, намереваясь подпалить на этом месте шерсть. И только теперь, когда уже запахло паленым, увидел, что ошибся. Пятнышко было. Только заляпанное кровью.
Патрик закричал. Ему было все равно, что его могут услышать и обвинить в смерти кота – нет, он даже хотел этого. Все, что угодно, только бы его забрали из этого страшного места.
Но, похоже, никто не услышал его крик. Патрик бросился бежать. Он бежал до тех пор, пока легкие не стало жечь огнем, а колени подгибаться. На небе к тому времени уже взошла ущербная луна, дающая маломальский свет. Патрик огляделся.
Он вновь оказался в той части свалки, где истязал Марта – это доказывали следы крови, обрывок окровавленной бечевки и шипение старенького приемника, который каким-то образом оказался включенным. Такие странности почти не испугали Патрика – главное, рядом не было мертвого лабрадора. Он решил перевести дух и оглядеться, присесть на виниловый стул, вспоминая муки кота. Это поможет ему успокоиться, собраться с мыслями и обдумать происходящее.
Патрик потянулся за стулом. И понял, что окружение неуловимо изменилось. Сперва он не сообразил, в чем дело – его мозг отказался это воспринимать. Во-первых, на полосатом сидении стула валялся мертвый уличный голубь с сожженными перьями и искалеченным клювом. Во-вторых, на земле, совсем рядом, лежал задохнувшийся котенок. В-третьих…
Патрик обвел взглядом свалку. Там, на телевизоре с лопнувшим кинескопом, нашелся еще один котенок, только с выколотыми глазами. Чуть ближе крохотная песчанка, вскинув кверху окровавленные лапки, смотрела в небо мертвыми бусинками глаз. Попугай, который при жизни любил повторять «Хрррен вам! Хррррен вам!» с оторванными крылышками; сожженная заживо дворняга; кошка с распоротым брюхом… Десятки, десятки мертвых зверей! Всех их Патрик знал и помнил. Он сам, лично, убил их, и ни одна живая душа не знала об этом. Как они оказались здесь? Почему они не истлели в своих мусорных баках?
Патрик заплакал и упал на колени. Что-то захрустело, и мальчик посмотрел вниз – под его ногами оказалась целая куча мертвых насекомых. Пат вновь бросился бежать, попутно заметив, что Март тоже здесь, все такой же мертвый, привязанный бечевкой за шею…
Он бежал, бежал… Периодически спотыкался о трупы животных… Бежал, как ему показалось, полночи, но луна ни на дюйм не сдвинулась с места. Она светила так ярко, что Пат видел каждую попадавшуюся на его пути зверушку - словно хотела, чтобы он увидел все свои грехи. Один раз Патрику даже показалось, что он услышал голос: «Смотри, Пат… Далеко не все семидесятилетние старики могут похвастаться таким количеством злодеяний, которые совершил ты за какие-то жалкие двенадцать лет…».
Наконец мальчик выдохся. Он уперся ладонями в бедра, стараясь как можно быстрее отдышаться и продолжить свой безумный ночной бег. Патрик понимал, что долго бежать не сможет, что лучше просто пойти быстрым шагом – но он не мог себя заставить. Ему было не просто страшно – он был в панике.
-Мяу!
Патрик затаил дыхание. Было слышно, как колотится его сердце. Может, показалось? Но тут опять, уже ближе и более настойчиво:
-Мяу!!!
Шаги. Со спины к нему что-то приближалось. И хотя мяукало оно как кошка, шаги явно были тяжелые, человеческие.
-Н… не подходи… - только и смог выдавить из себя Патрик, - Или я убью тебя, как остальных… Раздавлю, как жуков…
-Мяу?! – насмешливо спросило существо и неожиданно заговорило мурлыкающим, но вполне себе человеческим голосом, - Правда? Почему же ты дрожишь, Патрик? Почему твои волосы седые? Седые… в двенадцать-то лет… Мяу?
Существо положило лапу ему на плечо, впиваясь в кожу кошачьими когтями.
-Пусти! – взвыл Патрик и опять побежал. Погналось ли за ним то мяукающее создание? Звуков за спиной он не слышал, но всем известно, что кошки славятся бесшумностью шагов…
Увидев впереди какое-то строение, Пат испытал облегчение. Почти что счастье. Там он мог спрятаться, затаиться до утра, а первые лучи рассвета, уж несомненно, развеют ночной морок.
Строение оказалось заброшенной сторожкой. Дверь была заперта, но Пат без труда влез в разбитое окно, хрустя осколками стекла. Он поранил пальцы, но даже не заметил этого. Наконец-то его окружали прочные стены, а не эти, бывшие еще вчера такими родными, бесконечные просторы свалки с давно погибшими животными…
-Мяу! – робко мяукнуло снаружи. Патрик прижался к стене, надеясь, что монстр пройдет мимо. Мальчик стоял, стараясь не дышать, и с ужасом глядя в окно. Если существо заглянет в это окно, если хотя бы пройдет мимо… Конечно, заглянет. «Я обречен», - подумал Пат. Но тут заметил, что что-то изменилось… Да, так и есть! Патрик не видел своей руки, вытянутой вперед. Луна скрылась за тучи. Разглядеть что-либо в доме казалось нереальным… Но у существа может оказаться кошачьим не только голос, но и нюх, и зрение. Оставалось только надеяться, что в этом странном мяукающем демоне больше человеческого, чем звериного.
-Мяу?
В окне возник темный силуэт. Занавески и темнота скрадывали его очертания, но было заметно, что фигура в основном человеческая, хотя какая-то до ужаса неправильная, перекошенная, искалеченная… Рука – или лапа – существа схватилась за подоконник. Раздался неприятный скрежет когтей. Патрик зажмурился. Скреб-скреб… Скреб-скреб… Зачем монстр это делает? Патрик ненавидел скрежет! Но существо продолжало скрестись. Оно еще раз мяукнуло, да так громко, что Патрик едва не выдал себя вскриком.
-Мяу… - скрежет прекратился. Патрик открыл глаза. И как раз в этот момент луна вышла из-за туч, осветив съежившегося, абсолютно поседевшего и бледного как рисовое зернышко мальчика.
-Мяу! – радостно взвыл человекокот. Патрику показалось, что монстр стал выше, - Нашел! Сейчас я тебя съем!
Патрик этого не выдержал. Он закричал; его крик прорвался каким-то образом из плена бескрайней свалки, и люди услышали этот крик в своих уютных домах, где им снились сны – приятные и кошмарные, фантасмагорические и беспокойные. Но Патрику уже ничто не могло помочь.
Существо отошло от окна, и несколько минут его было не видно. Собственно, за окном почему-то ничего не было видно – только тьма, больше ничего. Патрик прислушался, и, не услышав никаких звуков, решился на отчаянный шаг: вылезти в окно и бежать, бежать куда глаза глядят.
Патрик тут же понял, что его план был фатальным. Не успел он закинуть ногу на подоконник, как вернулся монстр. Но это уже был не тот монстр. Он изменился. Вернее, изменились его размеры. В окно заглянул зеленый кошачий глаз, занимающий весь проем. Патрик услышал довольное мурлыканье.
-Мяу… - у Пата заложило уши от этого громоподобного звука. Глаз исчез. Теперь мальчик видел, что находится за окном… И все понял. И осознание оказалось ужаснее всего остального – ужаснее мертвых животных, ужаснее скрежета, ужаснее исполинского глаза…
Монстр не увеличился. Это сторожка уменьшилась, и вместе с домом – Патрик. Он понял это по травинке, которая росла у окна и которая была меньше остальных травинок, но больше самого Пата. И сторожка больше не была сторожкой. Пат сидел в спичечном коробке, в котором там любил хранить жуков и бабочек перед тем, как их замучить. Он оказался в ситуации, хорошо ему знакомой – но впервые все поменялось местами. Теперь кот был большим, а Патрик – маленьким и беззащитным.
…Перед тем, как огромная кошачья лапа с ликующим «Мяууу!» опустилась на коробок, чтобы раздавить его вместе с мальчиком, Патрик окончательно потерял рассудок.
