Алексей Андреевич посмотрел на часы. Почти девять. Студенты, наверное, снова толпятся возле его кабинета, смущая пациентов. А смутить пациентов в кожно-венерологическом диспансере очень даже легко. Что каждый раз с успехом доказывают студенты-медики.
Он накинул халат и взглянул в зеркало. Пожалуй, годы его не берут. Даже в сорок пять, даже после развода и остальных кризисов среднего возраста он выглядит если не на все сто, то на девяносто девять точно. Аспирантки на него давно заглядываются, к некоторым он даже очень благосклонен, несколько недель поощряя их своим вниманием и не только.
Закинув ключи от кабинета и айфон в карман халата, Алексей Андреевич снова взглянул в зеркало. Нет, даже студентки на него смотрят. Одна даже, как раз с сегодняшней группы, сказала, что он похож на американского актера. Кажется, Роберта Дауни-младшего.
Выключив звук на телефоне, Алексей Андреевич спустился по лестнице. В кожвене постоянно толпятся люди. Некоторых постоянных посетителей женского пола Алексей Андреевич запомнил и каждый раз лукаво улыбался им при встрече.
Он почти пробежал по коридору, на ходу поздоровавшись с медсестрой Мариной и уборщицей Клавдией Никитичной.
И точно! Вот они, студенты! Не выспавшиеся, будто гуляли всю ночь. Мятые халаты и колпаки, в руках сумки и пакеты со сменной обувью.
И, конечно, громко обсуждают тему сегодняшнего занятия. Сифилис.
Пациенты сидят на диванчиках, с пристальным вниманием и округлившимися глазами слушают будущих докторов.
- Понимаешь, единственное проявление сифилиса в полости рта – это твердый шанкр, - говорила светловолосая студентка своему рыжему одногруппнику.
- Поэтому, если заведешь себе подружку, сначала проведи ей осмотр слизистой, а потом целуй, - вставила темненькая кучерявая девушка. Старушка, сидящая ближе всего к ним, смущенно перебирала в руках носовой платочек. Нет, пора с этим кончать.
- Доброе утро! – звучно поздоровался Алексей Андреевич. Недружное «здрасьте» прошлось по группе. – Вы вообще понимаете, что такое врачебная этика, а, ребята? – он отпер дверь кабинета и пропустил студентов вперед. – Быстрей заходим!
Они проскользнули в кабинет и быстро расселись на стульях. Алексей Андреевич зашел последним и плотно прикрыл дверь. Настало время чтения морали.
- Ребята, прежде, чем начать занятие, я хочу вам сказать одну вещь, - он оглядел каждого и остановил взгляд на рыжем. – Понимаете, пациенты, приходя к нам, испытывают крайнюю степень неловкости. Они приходят с одной проблемой, ждут консультации врача, но тут появляетесь вы.
По группе прошел смешок. Он не обратил внимания.
- Вы при пациентах начинаете обсуждать болезни. Какого цвета пятна, какие язвы, как это чешется. Вы думаете, к чему это ведет?
Студенты опустили глаза. Дескать, виноватые мы, что уж там.
- Это ведет к усложнению нашей работы. Постановке диагноза, например. Пожилые люди иногда забывают, что их беспокоило, и придумывают себе симптомы. Еще и вас наслушаются. Так нельзя! Вы меня поняли?
Те же виноватые лица. Кивают. Ну, ладно.
- Хорошо, - Алексей Андреевич улыбнулся. – Я вам верю. У нас сегодня все? – он пробежался взглядом по ведомости. Тринадцать человек из тринадцати. – Молодцы. Разбирайте тесты, - он положил стопку заготовленных листов на край стола. - А я пойду и приведу пациента.
Студенты начали разбирать тесты.
- Только, чур, не подглядывать! – Алексей Андреевич улыбнулся и вышел. Пускай списывают.
Он вальяжно пошел к регистратуре, чтобы высказать почтение и пожелание доброго утра новенькой администраторше Анюте, чуду с голубыми глазами и локонами цвета пшеницы.
- Доброе утро, самая красивая девушка системы здравоохранения! – торжественно произнес он, отворяя дверь и входя в комнату. В кресле сидела явно не Анюта.
- Привет, Алексей Андреевич! – скрипящим голосом ответила Евгения Васильевна. – Правда, девушкой меня последний раз называли лет двадцать назад, но за комплимент спасибо, - ехидно прищурилась женщина.
- Всегда, пожалуйста, - не растерявшись, улыбнулся Алексей Андреевич. Так, нужно найти причину появления… Евгения Васильевна, ко мне сегодня большая запись? – с важным видом поинтересовался он.
- Сейчас глянем, - женщина застучала пальчиками по кнопкам клавиатуры. – Вот, до четырех, на каждый час. И сейчас тоже ожидают.
- Как? – воскликнул Алексей Андреевич. – У меня же группа!
- А вот Бог его знает, - пожала плечами Евгения Васильевна. – Запись есть, карту завели. Маслякова Юлия Сергеевна, 1961 года рождения. Вроде темненькая такая, полненькая. Ищите.
Настроение испортилось. Алексей Андреевич хмуро попрощался с регистраторшей и пошел к кабинету.
В холле на диванчиках расположились три женщины, примерно подходившие под описание.
- Юлия Сергеевна кто здесь? – громко задал вопрос Алексей Андреевич. Поднялась толстушка справа, в черно-белом платье. Он окинул ее оценивающим взглядом. – Пройдемте!
Женщина поспешила к нему.
- Маслякова Юлия Сергеевна, 1961 года рождения? – тихим голосом переспросил Алексей Андреевич.
- Да, это я, - закивала женщина. – А вы доктор? Мирошников Алексей Андреевич?
- Да, - Алексей Андреевич жестом пригласил женщину пойти с ним. – Уважаемая Юлия Андреевна, вас что-то беспокоит?
- Да, - женщина шумно вздохнула. – Уже месяц мучаюсь, не знаю, чем помазать.
«Нашим людям лишь бы помазать», - пронеслось в голове у Алексея Андреевича. Но вслух он уточнил:
- Точно месяц?
- Ну да.
- Как это выглядело? – поинтересовался Алексей Андреевич.
- Вначале было красное пятно, потом как будто в пятне сосудики полопались…
Ох уж, эта народная терминология!
– А ровно месяц назад проснулась – и вот, на тебе, язва.
Они подошли к кабинету. Алексей Андреевич прикидывал, как бы ему и пациентку принять и студентов не выгонять. Привести ее на занятие, но мало ли что… Пациентка стеснительная, а студентики вдруг что ляпнут.
- Где язва-то? – вдруг спросил Алексей Андреевич.
- На ноге, чуть повыше колена.
- Вот что я вам скажу, милейшая Юлия Сергеевна, - обаятельно улыбнулся Алексей Андреевич. – Мы сейчас пройдем с вами ко мне в кабинет и проведем осмотр. У вас такой превосходный показательный случай для студентов!
- Для студентов? – растерянно переспросила Маслякова.
- Так точно, - кивнул Алексей Андреевич. – Они молодцы, но, видите ли, каждый нуждается в практике. А что лучше – увидеть на картинке или вживую? Конечно, вживую!
- Мне будет неловко, - вдруг произнесла пациентка.
- Бросьте вы! – усмехнулся Алексей Андреевич. – Язва же на ноге, а не где-то еще?
Маслякова покачала головой.
- Ну и вот! – бодро продолжил он. – Ничего страшного не будет, - он нажал на ручку двери и открыл ее. – Проходите!
Полсекунды назад был галдеж, но, когда пациентка вошла, стало тихо.
- Садитесь, пожалуйста, - Алексей Андреевич показал Масляковой на стул. Та села. – Тесты написали? Сдали?
- Да, вот они, - девушка, видно, староста группы, подвинула листочки с ответами ближе к нему.
- Отлично! Итак, ребята, у нас сегодня ответственный день! Мы будем принимать первичного пациента вместе!
Студенты зашептались.
- Ну, кто будет начинать? – Алексей Андреевич с серьезным видом посмотрел на каждого. Молчание. – Или опять я сам? Ну ладно, только ваши дополнения всё равно понадобятся.
Алексей Андреевич снова начал задавать вопросы пациентке: какие были жалобы, когда все началось, какие меры лечения она принимала.
- Прикладывала травы разные, - кротко отвечала женщина. – Алоэ, подорожник…
Рыжий студент, сидящий ближе всех к входной двери, хмыкнул. Маслякова зарделась.
- Так, что-то смешное? – строго спросил Алексей Андреевич. – Как фамилия?
Рыжий молча улыбался.
- Семашко Юрий, Алексей Андреевич, - подсказала староста.
- Так, дорогой мой, сейчас ты будешь помогать мне описывать локальный статус. Понятно?
- Понятно, - ответил Семашко.
- Юлия Сергеевна, можно попросить вас показать язвочку? – вежливо попросил Алексей Андреевич. Женщина покраснела еще больше.
- Пожалуйста, Юлия Сергеевна, - громко проговорил он.
Женщина подняла юбку черно-белого платья выше сапог и колен, обнажив полные ноги, одетые в алые ажурные чулки на подвязках.
Черт, ну сейчас будет.
Кто-то из студентов прыснул. Второй, третий. Пошла цепная реакция.
- Тихо! – рявкнул Алексей Андреевич.
Маслякова, покраснев как собственные чулки, стянула правый ниже колена и повернула ногу.
Огромная, диаметром с яйцо, язва покрывала внутреннюю поверхность бедра.
Студентики охнули.
- Так-так-так, - Алексей Андреевич повернулся к ним. – Кто-то может дать описание локального статуса? Или у кого-то уже готов диагноз? Может, Семашко?
Рыжий радостно улыбался во все желтые зубы.
- Конечно, Алексей Андреевич! – с готовностью встал он и торжественно произнес: "Это сифилис!"
Все расхохотались. Семашко удивленно смотрел на них
- Но тема занятия же сифилис.
Видимо, смех, накопившийся во время случайной демонстрации красных чулок, выплеснулся наружу. Алексей Андреевич тоже не смог сдержать улыбки, но, взяв себя в руки, снова затормозил молодых:
- Тихо, народ, тихо!
- Я думал, что раз тема занятия сифилис, то и пациенты будут с сифилисом, - оправдывался Семашко.
Ребята рассмеялись еще пуще. Алексей Андреевич взглянул на пациентку. Та из алого томата стала белой, как мел.
- Юлия Сергеевна, - обратился он к ней. – Извините, но…
- Я вам доверилась, - прошептала она. – Я вам доверилась, а вы смеетесь! – закричала она, внезапно схватив его за руку и сжав ее до боли. Студенты словно вросли в стулья. Маслякова безумно озирала всех, будто пытаясь запомнить каждое лицо. – Ну ничего, ничего… Помучаетесь, - она брезгливо отбросила его руку и начала подтягивать чулок. – Вспомните меня еще! – прошептала она, подобрала сумку и вылетела прочь из кабинета, напоследок хлопнув дверью.
В кабинете моментально воцарилась тишина. Алексей Андреевич понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
- Так, я отпускаю вас пораньше, - быстро сказал Алексей Андреевич. – Только без лишних разговоров.
- Спасибо, - опять недружный хор голосов.
Алексей Андреевич вышел из кабинета на поиски пациентки.
Но нигде ее не нашел.
***
День оказался не самым лучшим. Чувство тревоги не покидало Алексея Андреевича. Утреннее происшествие всё испортило, любое дело валилось из рук. Приняв всех пациентов, Алексей Андреевич поехал поужинать в кафе, а потом домой.
Он скинул куртку и посмотрел на себя в зеркало. Да что эта баба может сделать? У него всё отлично – здоров как бык, денег хватает, женским вниманием не обделен. Что еще нужно?
Выпив бокал красного вина, Алексей Андреевич лег в кровать и заснул глубоким сном.
***
Ночью он видел беспокойные сны. Маслякова грозила ему кулаком и кричала: «Вы помучаетесь! Помучаетесь!», - потом заставляла целовать свою язву.
Проснувшись, Алексей Андреевич почувствовал странных привкус во рту. Вот что значат реальные сны! Даже рецепторы языка им подчиняются! Он помчался в ванную и принялся как сумасшедший чистить зубы.
На правом запястье он обнаружил покраснение. Не бугорок, как от укуса, а просто участок непонятной гиперемии - алое пятно размером с пятирублевую монету.
Ну, мало ли что. Алексей Андреевич оделся и поехал на работу.
***
В регистратуре Анюта сообщила, что Маслякова больше не приходила. Интересно, куда она пойдет на консультацию? Ведь кожно-венерологический диспансер в городе один. Хотя, может, обратится в частную…
Алексей Андреевич отогнал мысли о ней и повернулся к Анюте.
- Анечка, вам никто не говорил, что у вас потрясающие глаза цвета небесной синевы? – улыбнулся он.
***
Прошла неделя. Алое пятно увеличилось и покрывало почти всю правую руку.
Алексей Андреевич сдал все анализы, но результаты показали, что он здоров.
***
После второй недели множественные красные пятна покрывали почти восемьдесят процентов его тела. Алексей Андреевич отказался от всяческих свиданий.
***
Утром двадцатого дня он обнаружил, что пятна перебрались на лицо. Он словно вновь, сорок лет спустя, заболел краснухой.
Алексей Андреевич взял отпуск по болезни и объездил всех знакомых дерматовенерологов.
Они удивлялись, назначали те же анализы, но всё показывало, что он здоров. За исключением наличия пятен на коже.
***
На двадцать пятый день пятна начали шелушиться, как при псориазе. Они покрылись белесоватыми чешуйками отмершей кожи. Алексей Андреевич делал аппликации мазями с глюкокортикостероидами.
Улучшения не было.
***
Тридцатое утро он встретил с ужасом. Чешуек не было. Были огромные язвы с влажной корочкой.
Алексей Андреевич смочил ватный диск в перекиси водорода и слегка надавил на одну из язв. Защипало. Сквозь трещинки и бороздки просачивалась кровь с вкраплениями гноя. Ватный диск окрасился в ало-желтые цвета. Алексей Андреевич брезгливо бросил его в мусорку.
Он готовился через два дня ехать в Москву. Его направил туда заведующий отделением к своему знакомому профессору.
Но куда, скажите, куда он поедет в таком виде? Он стал как человек-дерево! Только он – человек-развалина, человек-гангрена!
Алексей Андреевич вспомнил Маслякову. Он думал о ней каждый день. Всё началось после нее.
Он позвонил на работу и узнал ее адрес.
***
Оделся он тщательно: широкие брюки, рубашка с широкими рукавами, шарф обвязан вокруг половины лица, куртка, кепка.
Алексей Андреевич сел в свой «Аккорд» и отправился по указанному Анютой адресу на окраину города.
***
Гордый адрес «Улица Победы, 4» скрывал за собой старую полуразваленную избушку.
Алексей Андреевич выбрался из машины и подошел к калитке в воротах. Нажал на звонок. Негромкая трель разнеслась по двору, вызвав оглушительный лай собаки.
Никто не открыл. Алексей Андреевич позвонил снова. Псина опять залилась.
Послышались шаги. Дверь отворилась и вышла Маслякова.
- Чего звонишь? – недовольно сказала она.
- Юлия Сергеевна, это я, Мирошников, врач из КВД.
Маслякова поморщилась.
- И что?
- Похоже, я заразился от вас. Я прошу помочь, - умоляюще взглянул на нее Алексей Андреевич. Он стянул шарф, обнажив нижнюю часть лица. Маслякова вначале ужаснулась, но потом рассмеялась.
Его щеки, губы и подбородок были сплошной гигантской коростой. Корочкой, намокающей при каждом мимическом движении.
Алексей Андреевич терпеливо выждал веселье Масляковой. Она заслужила посмеяться над ним так же, как он выставил ее перед студентами.
- Я не стану вам помогать, - ухмыльнулась она.
- Но, Юлия Сергеевна… - взмолился Алексей Андреевич. Пот потек по его лбу.
- Пошел вон, или я псину на тебя спущу! – прикрикнула Маслякова и захлопнула дверь.
Алексей Андреевич сел в машину и в гневе стукнул кулаком о руль.
***
Дорога домой заняла почти час. Он планировал всё-таки поехать в Москву на обследование, надо только хоть немного привести себя в порядок.
Алексей Андреевич заказал по телефону медикаменты. Надо попытаться облегчить ситуацию. Сегодня суббота, а рейс во вторник.
Лекарства привезли через сорок минут. Алексей Андреевич в медицинской маске и одноразовой шапке открыл дверь, сунул пятьсот рублей курьеру и быстро забрал пакет.
«Надеюсь, не успел меня разглядеть», - подумал он.
Перед зеркалом в ванной он разложил все по порядку - бинт, перекись, старая кюретка и скальпель из нержавеющей стали – невесть как сохранившиеся со времен студенчества, спирт, фурациллин и шприц с лидокаином и эпинефрином.
Начать решил с места появления первого пятна – запястья правой руки.
Смочил перекисью бинт и стал легонько тереть о язву, снимая плохо прикрепленные участки пораженных тканей. Перекись моментально запузырилась, зашипела. Алексей Андреевич промокнул ее сухим бинтом. Язва также кровоточила, изливалась крошечными ручейками гноя, но здоровых тканей Алексей Андреевич так и не увидел.
Он глубоко вздохнул и приложил бинт к язве. Решил подождать и решить проблему хирургически.
Проверил скальпель на мочалке. Режет, как новый. Алексей Андреевич обработал кюретку и скальпель спиртом.
Снял повязку. Шипящие пузырьки перекиси белесоватым налетом покрывали корку. Он обильно полил язву фурациллином. Пощипывание, возникшее при обработке перекисью, усилилось в десятки раз.
Алексей Андреевич начал аккуратно срезать корку у самого края кожи. Черт, больно! Он сжал челюсти и сильней надавил на скальпель. Ярко-красная артериальная кровь хлынула из надреза ручьем. Алексей Андреевич поморщился, плеснул перекиси и прижал бинт.
Кровь тотчас пропитала повязку.
Алексей Андреевич убрал ее. Необходимо поставить анестезию. Иначе он не выдержит.
Конечно, левой рукой трудно работать. Скальпель еще можно ухватить, а шприц удержать сложнее. Но тоже можно.
Алексей Андреевич приноровился удерживать шприц, а потом аккуратно сделал укол. Анестетик входил туго, наполняя мягкие ткани и выпирая большим кожаным пузырем. Ощущение онемения захватило половину участка. Алексей Андреевич добавил еще пять уколов по периметру язвы, каждый раз выпуская по полмилилитра препарата.
Голова закружилась. Хреново, когда сам себе хирург. Надо было выпить.
Он оттолкнул эти мысли. Анестезия наступила, и он перестал чувствовать кровоточащий надрез. Значит, можно продолжать операцию.
Алексей Андреевич взял скальпель и снова начал резать. Процесс пошел быстрей. Хвала лидокаину!
Он отделил влажную корочку и бросил в раковину. Рана кровоточила. Из глубоких слоев язвы пахло тухлым мясом. Алексей Андреевич полил перекисью, приложил марлевую повязку. Снял.
Под бинтом оказалось совсем не то, что он изучал в медицинском. Не мышщы в оболочках, не сосуды и струны нервов.
В ране оказался сплошной фарш. Как будто кто-то пережевал и выплюнул.
Алексей Андреевич осторожно поскреб кюреткой, пытаясь добраться до кости. Вот он погрузил ложку на полсантиметра, потом больше, больше… БЛ***!
Острый болевой импульс пронесся по всему телу Алексея Андреевича, по всем конечностям, проникая в каждый палец. Зубы резко заныли. Он резко отбросил кюретажную ложку. Похоже, он задел нерв.
Алексей Андреевич баюкал свою руку, прижав ее к груди. Боль отдавалась неприятным эхом по всему телу.
Он подобрал кюретажную ложку и несколько раз протер ее спиртом.
Так, больше на путь прохождения нерва он не пойдет.
Алексей Андреевич снова начал медленно вводить ложку в мягкие ткани. Ага! Кюретка ткнулась во что-то плотное. Алексей Андреевич нажал, и… ложка прошла сквозь уплотнение.
Как такое случилось?
Алексей Андреевич провел кюреткой туда и обратно по ране, пропуская место пролегания нерва.
Кость рассыпалась где-то там, внутри. Алексей Андреевич убрал инструмент. Наложил повязку с перекисью. Кровь в очередной раз зашипела.
Левой рукой он потрогал запястье правой. Корки язв слишком плотные, чтобы определить состояние кости.
«А смысл?» - раздался внутренний голос.
Смысла не было. Он скоро станет трупом. Ходячий некроз.
Тогда он неуклюже наложил давящую повязку на запястье. Что еще можно делать?
Пожалуй, стоит выпить.
***
Алексей Андреевич опустошил весь свой бар. Этого оказалось мало.
Он мутным взглядом посмотрел на часы. Время близилось к полуночи. Но он еще успеет купить пару бутылок чего-нибудь покрепче.
Алексей Андреевич вышел из квартиры налегке, наплевав на методы конспирации. К счастью, пройдя по темной улице к павильону, он никого не встретил.
Продавщица в окошке брезгливо приняла от него тысячную купюру и подала ему две бутылки водки.
- Спасибо, милая, сдачи не надо! – хмельным голосом поблагодарил Алексей Андреевич и, покачиваясь, пошел в парк.
Грязный апрель в самом разгаре. Алексей Андреевич шел по лужам парка. Что ему делать?
Он сел на скамейку и отхлебнул из горла. Посмотрел на луну. Сколько ему осталось?
К Алексею Андреевичу, виляя хвостом, подбежала дворняжка. Наверное, такая же больная, как он. Он протянул ей руку. Собачка с готовностью начала лизать ладонь незнакомца. Шершавым языком зацепила пропитанный кровью бинт…
Повязка, коряво наложенная левой рукой, слетела. Дворняга зарычала.
- Пшла вон! – Алексей Андреевич замахнулся на нее бутылкой. – Кыш!
Собака кинулась на него и вцепилась зубами ему в правую руку. Алексей Андреевич заорал так, что его услышал бы даже глухой. Дворняга сильнее сомкнула челюсти и вырвала кисть с частью локтевой кости. Лучевая бледным отростком блеснула под светом луны.
Сзади его кто-то толкнул. Алексей Андреевич упал на асфальт. Сразу несколько дворняг начали вгрызаться в его ноги. Черт, бродячие собаки ведь ходят стаями! Алексей Андреевич не мог пошевелиться. Он кричал так громко, даже когда охрип, он сипел, что есть сил.
«Они едят меня заживо!» - мелькнула последняя мысль, когда одна из собак вцепилась в его шею.
