разместила Ева Есть в московском метрополитене очень много загадочных мест, где люди пропадают, где призраков видят и всякая другая чушь творится. Но это у всех на слуху из книг Глуховского. Но так же есть в метро и совсем другая, неизвестная его часть. Нет, речь сейчас пойдет не про секретные бункеры и правительственные ветки, а про так называемые «станции-призраки». Их нельзя увидеть на карте метрополитена, на них не останавливаются поезда, многие смертные про них даже не знают. Но тем не менее они существуют. Эти станции можно увидеть лишь на служебных схемах метро, да и там они выделены малозаметным серым цветом.
Эти станции когда-то были либо не достроены, либо законсервированы, по некоторым причинам. С тех пор они всегда пустуют, они все пыльные, ржавые, темные, пахнущие плесенью и креозотом (специальный химсостав, применяемый в метро), людям там делать нечего. Стоят станции, ждут своего часа, да и хрен с ними, пусть стоят. Всего таких станций в метро три штуки: Советская, на зеленой ветке, старая Калужская на оранжевой, и, наиболее известная широким массам, Волоколамская на сиреневой ветке (не путайте её с новой Волоколамской на синей ветке). Про неё сейчас и пойдет речь. Станция эта была «построена» в 70-х годах прошлого столетия. Её готовность составляет 80%. Находится она в перегоне между Щукинской и Тушинской, и её колонны и часть платформы можно видеть из окна поезда. В 90-е эту станцию облюбовали криминальные группировки и на станции, а точнее в помещениях под платформой, регулярно стали находить трупы с признаками насильственной смерти, обглоданные крысами до неузнаваемости и «криминальные» стволы. Потом люк, через который братки затаскивали туда трупы залили бетоном наглухо. и милиция метрополитена, наконец, вздохнула спокойно. Прошлой зимой, на каникулах в институте решили мы с напарником её посетить. Мало кто знает, что на станцию есть еще один вход, через систему подземных коллекторов. Казалось бы сама судьба не хотела, чтобы мы туда лезли. Перед выездом я еле завел машину (потому что лезть пришлось ночью, дабы не сыграть в игру «догони меня состав»), да и снаряжения много надо было с собой взять, на себе все не упрешь. Хотя раньше с ней такого не случалось, и потом тоже она так не дурковала ни разу. По пути пробил колесо, поменял, заехал за напарником, и мы двинули. На подъезде к месту «заброски» умудрились конкретно забуксовать, еле выбрались, а при открытии люка чуть не сломали инструмент. Ну, с горем пополам залезли. Направление к станции знаем, двинули... Идем, балагурим, как обычно. Переползаем с горизонта на горизонт, выше, ниже. Шершавый бетон, кабели гудят, водичка капает с потолка. Часа через два вышли в тоннель, потом к самой станции, такого ощущения я не испытывал никогда. Вот она — станция- призрак, о которой столько слышал, видел её из окна поезда, но первый раз оказался на ней. Вообще в метро особые ощущения, особенно когда ходишь по безлюдным темным тоннелям. Какое-то чувство дискомфорта что-ли, возникает, когда оказываешься по другую сторону безопасной капсулы вагона. Но восхищение от станции проходило по мере её осмотра, серый бетон без облицовки, ржавчина, пыль, грязь. Чтобы не светиться со своими фонарями, и не попасться на глаза машинистам технических поездов, мы решили спуститься в подплатформенные помещения. Такие есть на каждой станции, выглядят они как этаж в общаге: прямой коридор и комнаты по бокам. И лестницы на нижние уровни с двух концов коридора. Уровней может быть огромное множество, я максимум видел десятиуровневые подплатформенные помещения. Осмотрели помещения, идем, крыс расшугиваем. Подходим к месту где должна быть лестница вниз, но её нет. Она не просто проржавела и валялась внизу — она была спилена. Причем с другой стороны коридора было тоже самое. А интерес-то возрос — нахрена её спилили? Полезли? — Полезли! Сознание уже начало рисовать нам всякие подземные интересности, которые мы увидим, но все оказалось банальнее. Закрепили наверху карабин, веревку, спустились на уровень ниже. Тут лестницы уже присутствовали, спустились на крайний — третий уровень, лестница там была одна, второй конец коридора заканчивался неизвестно чем, по идее должен был быть глухим, как-то сразу стало не по себе, необоснованное чуство страха, все тихо-мирно. Уже потом я вспоминал, что показалось странным — там не было пыли и грязи. Вообще. Как будто несколько часов назад коридор вымыли с мылом. Переглянулись — пошли, прошли шагов двадцать, как увидели что нам на встречу бежит крыса, как-то странно она бежала, зигзагами. Не добегая до нас метров пять она встала на задние лапы, и не то завыла, не то заверещала. Я много крыс в своей жизни видел. Ну не умеют они такие звуки издавать! Напарник пнул крысу, она пару раз кувыркнулась в воздухе и убежала обратно. Немного подавленные, мы пошли дальше, и тут увидели перед собой лужу, метров 10 длиной и шириной на весь коридор, после осмотра было выявлено что лужа — обычный гудрон, но жидкий! Во-первых, нахрена в метро гудрон, если он используется только при укладке асфальта, во-вторых он, как правило застывает через несколько часов после залития, и он горячий, от него должен был подниматься пар, температура воздуха в помещении была не больше +10. Я глянул на приборы (дозиметр и газоанализатор), оба показывали что все в порядке, у напарника так же. Решили пройти по этой луже гудрона, и как только мы сделали несколько шагов, то в неровном свете фонарей увидели ЕГО, точнее ЭТО. Он вырулил из бокового коридора, это нечто, отдаленно напоминало человека, но для человека он был слишком худым, конечности неестественно вывернуты и удлинены непропорционально к телу, и самое главное — это создание двинуло на нас, очень медленно, мы видели лишь только его сгорбленный силуэт. Больше всего меня ужаснуло то, как он передвигался, а передвигался он, как больной церебральным параличем, в очень тяжелой форме, сильно выворачивая ноги, и содрогаясь всем телом. И тут мы услышали его голос, точнее не голос, а звуки, которые он издавал, это было похоже на утробные рыдания, о рыдания, полные ненависти. От страха в глазах поплыло, не удержав себя на ногах мы упали в эту лужу гудрона и, блин, от неё воняло не смесью запахов перегретого асфальта и нефти, а давно протухшим мясом, от этого запаха начала кружиться голова, ком подкатил к горлу. С трудом удержав в себе ужин, без слов поняв друг друга, мы ринулись назад, напарник — скользя в жиже, я на четвереньках, за шкирку он поднял меня из разлитого месива, и мы побежали назад, рыдания казались все ближе, подбегая к лестнице мы посмотрели туда, где было это нечто, оно было уже совсем близко, можно было различить складки на дряблой коже, и казалось, он тянул руки к нам. Мы взлетели по лестнице за несколько секунд, только и успели отцепить веревку. Убегая с платформы, мы слышали глухие шаги по нижним металлическим лестницам. Добежав до люка, мы выбрались наружу, и, окончательно обессилив, рухнули в снег. Только теперь я смог понять, почему верхние лестницы были спилены. Уже по пути домой, я думал, кто же это мог быть, и провел единственную логическую параллель: у спелеологов (исследователей пещер) есть легенда, что в каждой пещере живет хранитель, и у него надо обязательно попросить разрешения, прежде чем войти в его обиталище. Он ужасен для тех, кто явится без спроса, а кто попросит разрешения — его даже не увидят. Может это был он, а может призрак человека, чей труп сбросили на станцию, не знаю...
