…За окном шел дождь. Он даже не шел, а как бы изящно вальсировал по улице, сметая пыль с дороги и домов, наводя легкими движениями порядок во дворах, прибивая к земле уставшую за день от грязи и пыли траву. Осень наступила, и на будущей неделе уже обещали снег…
Егор задумчиво раскуривал цигарку и глядел в окно, покачиваясь на кресле-качалке. У него на коленях лежала раскрытая газета, хотя дед втайне надеялся, что когда-нибудь там окажется и раскрытая Ильинишна. Впрочем, свои фантазии дед не любил никому рассказывать, поскольку был очень стеснительным человеком. Это проявлялось и когда он пил самогон в одиночку, не решаясь поделиться им с товарищами, и когда он робко жарил шашлыки на мангале соседа, пока того не было дома, поскольку при своей бабке жарить что-либо стеснялся…
Его раздумья прервал батюшка, громко вошедший во входную дверь лицом.
- Едр*ть твою налево, а мою направо, не дверь, а королева, как будто я неправый… - выдал батюшка тираду, потирая ушибленный лоб.
- Да ты, я погляжу, батюшка, рифм императрица? – тонко подметил Егор.
- Рэп фельдмаршал, бодун тебя дери… - батюшка сел на лавку и начал отряхивать сапоги от прилипшего к ним навоза, разносившего по комнате непередаваемый аромат.
Егор вздохнул, закашлялся, схватил с полки рядом освежитель и побрызгал в комнате. В комнате стало пахнуть как-то странно.
- Егор, а с чем у тебя освежитель? – батюшкино лицо напоминало сейчас помидор, проснувшийся с похмелья.
- С запахом весеннего ветра, – недоумевающе глядя на спрей, пробормотал дед.
- Понятно. Д*рьмо д*рьмом перебить решил, да? – в голосе батюшки слышались злорадство и медовуха, - весной-то, поди, этого добра на дорогах навалом лежит. - При этих словах Егор почувствовал, как к горлу подкатывает комок ярости:
- Ты бы, батюшка, лучше сказал мне, как обстановка в деревне? – пытаясь подавить комок, резко выпалил дед.
Батюшка перестал отряхивать сапоги и посмотрел Егору прямо на стол, где уже стояли дымящиеся от тепла свежеиспеченные бабкой пирожки.
- Ты, Егор, лучше сядь. – Егор качнулся в кресле-качалке и посмотрел на батюшку еще раз, на этот раз с чувством горькой, как полынь, иронии.
- Так вот, - батюшка будто не заметил подвоха, - я замерял ближний астрал через самовар… - При этих словах Егор зевнул и перевел взгляд на полку, слегка ударив о нее свой правый глаз. Батюшка тем временем с деловитым лицом продолжал говорить скучнейшую статистику:
- …Средний диапазон астрала прямо таки колышется от неких передвижений. Вчера я проводил мониторинг околицы, ну, там, где колодец, и обнаружил прелюбопытнейшую вещь… - Егор начал ерзать в кресле.
- …Некто оставил энергетические следы, подозрительно похожи на вампирьи, только будто то не аристократ чистейших кровей, а вурдалак поганый… - Егор ерзал все интенсивней.
- …И ты представляешь! Следы-то на меня зацепились! И теперь я помечен, а значит, тварь меня может выследить! –Батюшка в волнении посмотрел на Егора.
Егор, наерзавший к этому времени дыру в пледе, остановился. В его голове пронеслась страшная мысль:
- Ты, скотина, на себе след вампира принес сюда! Так вот ты что с сапогов-то счищал! - Егор побелел от гнева. Батюшка же, разгорячившись, схватил со стола пирожок, откусил его и гневно ответил:
- Аш тыж нше думалш, штош я пожштошму к тешжубе и пришьжел! – Егор скривился от услышанного. Ему никогда не нравилось, когда оппонент в споре начинал жрать его пирожки.
- Месье, вы подлец! Знайте же это! – вскочил он с кресла.
- Пардон, монсьер, но вы тоже не ангел! – батюшка побледнел.
- Пардонизирую, господа, но жрать-то остывает! – произнесла грациозно вошедшая ногами в комнату бабка.
Они втроем уставились друг на друга. Ситуация накалялась.
И тут в углу раздался шорох.
- Вампир выследил нас! – с этим криком батюшка начал прятаться под стол.
- Скотина ты, Порфирьич! – с этими словами Егор схватил батюшку за рясу, пытаясь протиснуться под стол первым.
Бабка же истошно заголосила что-то вроде: «Д*лбаные трусы!» и вскочила на лавку ногами, оставив там ужасающе грязные следы, за что удостоилась полного укора взгляда Егора (Автор – рифм император), ведь все мы знаем, как нехорошо вставать в обуви на место, где люди сидят.
Все на секунду стихло. Батюшка нервно оглядывался, сидя под столом. Егор прикидывал обстановку.
«Если он сейчас в астрале, то на выход ему потребуется время, - мысли Егор неслись быстро и метко, находя в его голове нужные решения и слова, а также некоторое количество ненужной информации вроде стихов Фета, которые дед когда-то отвечал в школе наизусть, - хотя, с другой стороны, он уже коснулся материального мира, произведя шорох...».
В то же мгновение по полу метнулось что-то черное и невообразимо страшное. Дед вскричал в ужасе, батюшка подскочил и вмял-таки головой стол, а у бабки в организме на субсветовой скорости начали сталкиваться частицы пирожков в желудке.
Но спасение пришло неожиданно. За тенью метнулась другая тень, они покатились в схватке, докатились до угла, и через мгновение кот Мурзик, выйдя из тени, с окровавленной пастью посмотрел, не мигая, на троицу присутствовавших здесь. Они были в состоянии легкого аффекта, лежа на полу без сознания. Во взгляде Мурзика, опытного охотника на нечисть, любой желающий в этот момент смог бы прочесть: «Дилетанты!».
Но постоянной аудитории читателей у глаз Мурзика не было, посему, исполненный собственного достоинства, он гордо вскочил на стол, схватил пирожок с мясом пастью и, изящно и с визгом упав со стола, медленно и с достоинством вышел из избы, оставляя за собой кровавый след и крысиный хвост у входа…
