За давностью лет очень трудно восстановить подробности этой истории: свидетелей давно нет в живых, а рассказ стал просто семейным преданием.
В семье моей прабабушки их было три сестры. Моя прародительница Мария умерла от свирепствовавшей в начале XX века Испанки в возрасте примерно 28 лет вместе с мужем, оставив сиротами троих детей. Вторая из сестер – Федосья - замуж не выходила, приняла монашеский постриг и всю жизнь лечила людские души молитвами, а тела - травами. Судьба третьей – Полины, оказалось трагичной, но не уникальной для того времени: она вышла замуж за работящего мужика, который был вскоре раскулачен и выслан из края.
Говорят, в районном центре организовали сбор кулачьих семей. Стариков, жен и детишек, как безропотную скотину, погрузили в вагоны и отправили под наблюдением вооруженных конвоиров на великие просторы Сибири.
От железнодорожной станции добирались до места назначения на подводах. Общая беда сплотила людей, но они оказались бессильны перед системой. Там, где заканчивалась надежда, появлялся страх, где отступал страх - приходило отчаянье.
Полину утешала мысль о том, что семья вместе, хотя было жалко мужнину, мать-старушку, всю жизнь работавшую, как ломовая лошадь, но согнанную новой властью с родной земли, обобранную до нитки, выгнанную из родного дома. Жалко было мужа, который, в отличие от некоторых, не ковырял в носу, лежа на печи, а преумножал семейное богатство собственным потом и кровью. Особенно было жаль ребятишек, двух малолетних дочек, которые изо дня в день тряслись на телеге, лязгая зубами от холода и мужественно терпя голодные спазмы в животе.
Арестанты промерзали до костей, но укрыться было негде. Одна из дочерей Полины сначала начала кашлять, потом впала в беспамятство от высокой температуры. В планы конвоиров не входило возиться с малявкой, и ее было решено оставить в деревушке, стоявшей недалеко от проходящего маршрута, как до этого поступали с другими больными. К несчастью для бедной матери следом заболела вторая девочка.
Для путников был организован привал возле кромки леса. Каждый из скорбной процессии принялся заниматься привычным делом: заготавливать дрова, разжигать костер, греть скудную пищу. Неожиданно из леса вышел человек и направился в сторону обоза. Это был высокий седовласый белобородый старик, который опирался на длинную палку как на посох. Шел он бодро и легко, гордо распрямив плечи, несмотря на свой преклонный возраст. Не знаю, какие разговоры он вел с конвоирами и почему был допущен до прабабкиной сестры, но совершенно неожиданно для женщины он подошел к ней и прошептал: «Не ходи дальше. Всех, кто отправится в путь, ждет неминуемая смерть». Чудо-старик развернулся и отправился обратно в лес. Родственница моя наблюдала, как он растворился между могучими деревьями. Не ходить дальше? Но как!? Выполнить условие старца было для Полины не под силу, ведь стражники решили разлучить ее с детьми, отставив их здесь и сейчас, а ей суждено идти дальше, прямо в лапы смерти, которую напророчил старик. Может быть, смерть станет избавлением для всех?
Не знаю, какие силы решили вмешаться в судьбу родственников, но старший из охраны почему-то взял на себя ответственность и неожиданно, в одночасье, пока обоз стоял на привале, разрешил всему семейству остаться в забытой Богом деревеньке до выздоровления или смерти детей, пообещав вскоре вернуться за семьей и депортировать ее до места назначения (небывалый случай, до этого родных запросто разлучали).
Полина начала собирать нехитрые пожитки, пока гражданин начальник был добрый и не передумал. Распрощавшись с земляками, «кулаки» с больными детьми на руках побрели в деревню.
Никто за семьей так и не пришел. Земля слухом полнится. Полина узнала, что из числа знакомых до места назначения не добрался никто: одни умерли от болезней, иные были отстреляны при попытке к бегству и захоронены в безымянных могилах прямо на дороге. Местные, имевшие устную связь с далекими окрестными селами, поговаривали, что и некоторых конвоиров постигла трагическая смерть.
Полина с мужем, с чудом выздоровевшими девочками и со свекровью так и осталась жить в Сибири, и только перед смертью сестра прабабки пожелала съездить на родину, в Поволжье. Вернувшись, еще раз убедилась: никто из членов раскулаченных семей назад так и не вернулся и не подал весточки, словно сгинули. Но откуда о развитии событий знал загадочный старик? Кем он был, если никто из местных сибиряков по описанию не признал деда? Почему, наконец, жестокая охрана сжалилась в последний момент, и был ли старец к этому причастен? Полина искала ответы на эти вопросы всю жизнь, но, видимо, так и не нашла. Родня до сих пор считает, что без мистики или чьего-то неведомого вмешательства тут не обошлось.
