Небольшое отступление.
Сидела я как-то с папой и мамой у друзей семьи. Папка мой, будучи душой компании, вечно травил какие-то шутки, истории. Ну и как обычно, дошло дело и до армейских баек. Служил папа на севере (где точно, врать не буду) летчиком. Веселая у них была часть, дружная. Много историй, от которых сводило скулы, хотя смеялась я над ними не раз, это точно. В тот вечер я услышала рассказ, который папа мне еще не ведал.
Поведу повествование от его лица. Служил папка в 80-х годах где-то. Да простит меня читатель за столь емкое повествование такой небольшой истории, не умею кратко.
"Знаете, что такое полярные ночи? Правильно, света белого ты почти и не видишь. Вот так и жили, утром – тьма, днем – учения, после обеда – вылет, а на улице... правильно, темень. Тут хочешь-не хочешь, а станешь видеть как кошка. А летишь – красота... всё как на ладони! То волка заметишь, то медведя, то еще кого.. Что тут сказать... одним словом - тайга! Но история не о небе, а о земле. Полет окончен, посадили вертолет на площадку, и голодная замерзшая команда побежала в казармы, которые, кстати сказать, находились в километре-двух от взлет-площадки. Все, кроме одного механика, который решил остаться и проверить вертолет после взлета. Ну, такое случается после каждого полета, такая уж она, участь механика. Гурьбой, которая должна быть строем, примчали они в казармы. Ну спиртику для согреву, пока поужинали, пока то и се... а механика нет и нет. Собралась экспедиция в четыре человека (в том числе и мой папа), дабы вернуть горемыку в «отчий» дом. Тайга ведь, кто знает, что там может случиться. А пока шли, так все прикалывались, что он там, небось, обнюхался чего и сидит, звезды считает. Пришли на площадку. Вертолет стоит, кругом темень, приборная панель тоже не подает световых бликов. Тишина. Ну покликали они заблудшую душу - молчание. Подошли к вертолету, хвать дверь, а закрыто. Дернули опять, не поддается! И тут из кабины такой тихий голос: «Ну кто там?! Уйди!». Ну экспедиторы переглянулись, разулыбались. «Открывай, ***, свои конечно, кто же еще! Сколько тебя ждать можно?!!». Открывается дверь, включается легкий свет в кабине... а там на полу сидит их механик с глазами испуганного маленького мальчика, в руках ружье...
- Ребята... как хорошо, что это вы!
- Коля (имя изменено), е***, ты че здесь застрял? Отбой, блин, скоро, а мы тебя по тайге ищем!
- Блин, ребята, так это вы прикалывались! Идиоты! Чтоб вас... (дальше матом, папа не вдавался в подробности)!
(словесная перепалка)
- Коль, харэ! Че произошло?
- Когда вы ушли, - начал Николай, закурив, - я как всегда начал осмотр машины. Сначала внешне, потом замерз и внутрь полез, там … (вот тут я сейчас не смогу сказать что именно барахлило, маленькая была, не важно было) барахлит. Ну сижу, изучаю. Чувствую вдруг, будто смотрит на меня кто! Думаю, мож, вернулся кто? Поворачиваю голову – и верно! Смотрят в окошко два глаза! Я усмехнулся, «заходи» кричу! А потом как отрезало... кто нормальный будет стоять на высоте окошка вертолета?! Я как кинулся к двери, запер на засов и сижу, не шелохнусь, молитву читаю! Ну слышу ж, что ходит вокруг кто-то! Неужто со страха почудилось? Потом так и сидел, глаза сомкнув... да и уснул, вродесь... Потом и вы постучали! Сначала думал, приснилось, да только работал я при свете, а вон, все выключил, дверь запер, вот ракета сигнальная (схватил по панике)... Значит, не сон... Что же то было, ребят?
К слову сказать, определенных следов обнаружить не удалось, поскольку вокруг была тьма, все ж там высаживались, весь снег истоптали. А вот ЧТО стояло и наблюдало за механиком на уровне выше обычного человеческого роста, когда вокруг на несколько километров, кроме части, никаких селений нет, так и осталось неизвестным. А вот механик еще долго не оставался на дежурство один."
