А помнишь, в 97 годе нас затопило? Да как еще затопило! Плавало все село. Ино кто возля речки жил - тех совсем смыло, ага... Так вот, нас затопило по саму притолоку. Все добро погибло! Вот, власти дали нам домик в городе. Да не в самом, а за Старым мостом, возле Хопра-то. Там-то тоже, вишь че, вода была, да не так, да ушла все побыстрее. Вот вошли мы в тот дом, стали обживаться. Ну какой там - кто чего поотдал - тому и рады...
С соседкой-то, что с права-то жила, в тот день мы и встретилися прямо на улице. Угрюмой она мне тады показалася, да мало, чтоль, мож, под настроение попала, кто знает... Вот пожили-то мы так-то с полгодочка. Дело уже в осень повернуло. И стала я примечать, что как сумерничать сядем с дедом-то на крылечке, так ходит по соседскому двору свинья, да в щелки заглядывает. А свинья така приметна, вишь че, сера, да в яболках... Ну да, аки жеребец какой знатный... И жирна, и холена та свинка, а до того, не замечала я, чтоб у соседки кака живность акромя кур, да кошки водилася... Опять жа мало, чтоль, откуда животина взялася...
Было как-то, пошла я о сумерках ужо тож к бабе одной, вишь че, приятельствовали мы с ней, ага... За чем уж - не помню. Но что-то надо было, не лясы точить - эт точно... Вот сходила я, уж иду по улице, к дому подхожу, как раз мимо забора той соседки угрюмой, как вдруг на меня та свинья как выпрыгнет! И стоит пялится. Хотела, было, я ее обойти - скотина ента мне не дала, ага. Я в сторону шагаю - она за мной, да так, чтоб обойти ее никак я не смогла... Раз, другой, третий... Разозлилася я, да матерком ее... Свинья враз к себе во двор умчалась.
На другой день, увидала я соседку, да сказала, что свинья ее лазку где-то нашла, да вечером со двора убегла. Соседка нехорошо так улыбнулась и говорит: "Да нет у меня никакой свиньи". Повернулась, да пошла, вишь че...
Сколько прошло там, ага... Свинью ту я больше не видала. Зима настала в тот год снежная. Сугробы наметало выше человеческого росту...
Однажды вышли мы с дедом снег расчищать - хоть со двора выйти. Йисть-то че-то надоть... И обомлели. Прямо по сугробам следочки - копытца свиные. Да не глубокие, будто кто прошел, а легонькие, будто кто касался только снега, а в нем не утопал...
Подивилися мы так-то с дедом, да и забыли - без того забот полон рот...
А туда ближе, вишь че, к новогодью, с дедом моим че приключилося. Пошел он уже впотьмах до ветру на двор. Только вышел, да как упадет! Споткнулся об че-то. Глядь - а перед ним та свинья в яблоках! Да идет на него и зубы навострила... Дед мой не растерялси, схватил, че в руку легло, да и огрел свинью лопатой по хребтине. Та завизжала, да восвояси по сугробам, что по земле твердой... Дед мой домой пришел, да мне все рассказал. И говорит: "Дуня, чую, нечисто тут дело. Надо завтра соседку-то проведать, да еще батогом ее огладить, для верности".
Наутро пошел мой дед к соседке, а она охает лежит, за спину держится, радикулит, говорит, ночью ноне скрутил... Дед-то ее и спрашивает: "А не палкой кто тебя огрел?". Соседка аж в лице переменилась! Как завопит, запричитает: "Не тронь меня! Я зла вам никому не желала! Только по-другому и не могу. Как настает день, так я обращаюся по ночам и так хожу"...
Дед мой не стал ей ничаво делать, только постарались мы поскорее оттудова уехать обратно в наше село родное. Тяжко на старости лет было строиться, почитай заново, да дети помогли - справилися...
