Июль 2010 года.
Уже вторую неделю солнце никого не жалело. В дневное время температура в тени доходила до тридцати пяти градусов по Цельсию. Главной мечтой человека, изнывавшего под палящими лучами, была только прохлада. А вот продавцы мороженого и холодных напитков совсем не унывали, так как их товар продавался очень быстро тем, кто решил выбраться на прогулку и не сумел удержаться от покупки газировки или фруктового льда. Заботливые родители успокаивали грудничков в колясках, которые не имели понятия, почему же так жарко и поэтому хныкали до тех пор, пока им не выдавалась соска с водой.
Голуби приютились в парке под высокими клёнами с широкими резными листьями, а воробьи полоскались в прохладных струйках фонтана, не обращая внимания на туристов, фотографирующихся рядом. Даже бродячие собаки (одна из бед нашего городка) куда-то подевались. Пожалуй, что каждое живое существо тогда искало спасения, где нет той власти пекла, что под самыми лучами солнечного диска.
По раскалённой широкой улице с невысокими старенькими домами, каких в нашем городе полным-полно, бродили я и моя подруга Настя. Мы млели от духоты и наслаждались прохладной колой, купленной в одном маленьком душном магазинчике, каких в российских городах немало, и которые всё ещё держатся на плаву, несмотря на конкуренцию со стороны вроде бы выгодных супермаркетов с вроде бы свежим товаром. Уже второй день был посвящён разговорам о том, куда убежать из душных объятий родного города Свелецка. Настя не давала мне и слова вставить:
- Наташка, у моей бабушки есть дом в деревне. Небольшой такой. Так вот, я предлагаю тебе поехать со мной туда: проверим домик, приберёмся там и, наконец, отдохнём! Я, наверное, не рассказывала тебе, что там есть озёро, в котором можно искупаться, а ещё разные места, куда можно выбраться на пикник. Кругом лес, а поэтому и свежий воздух гарантирован! Там так здорово! Думаю, тебе должно там понравиться.
- Послушай, а ты сама давно-то там была? – засомневалась я, не выдержав её желания меня уговорить. В особенности, я скептически относилась к тому факту, что с жилищем всё в порядке. Мне не хотелось провести ночь под открытым небом в чужих краях, расположенных, по словам моей подруги, в окружении лесных красот.
- Я лет пять назад была там с мамой, но…
- За пять лет там много чего могло развалиться!
- Дом в отличном состоянии, я тебя уверяю!
- Ну, как ты можешь уверять, если смотрела на этот дом в последний раз пять лет назад?! – Я скрестила руки на уровне груди с намерением отказаться от этой затеи.
- Наташ, так дело в том, что мама каждый год туда приезжает, чтобы убедиться, что всё в полном порядке. В этом году бабушка хуже себя чувствует, поэтому мама не может поехать в деревню, а меня оставить со старушкой. Бабуле нужны уколы, а у меня руки трясутся при одной только мысли о них, поэтому мама частично занимается её здоровьем.
- Так бы сразу и сказала! – произнесла я капризно-возмущённым тоном.
- Ты же спросила, когда я там в последний раз была, - улыбнулась она иронично.
- Ну, ты же не глупая и могла с ходу понять суть вопроса: меня интересует в первую очередь, в чём мы можем расположиться. Ведь, согласись, ночевать под открытым небом – не лучшая идея для двух девушек.
- Неужели ты не догадалась, что я разыграла тебя, чтобы посмотреть на твоё негодование, - усмехнулась подружка.
- Ах, ты какая…. - оглянулась я по сторонам и, увидев поблизости немало прохожих, полушёпотом продолжила:
- Нехорошая! - Настя захохотала в ответ, поправляя солнечные очки. Её загорелая кожа выглядела броско на фоне светлой одежды и русых волнистых волос. В последнее время она как-то зачастила в солярий, хоть лето и вступило в свои права. Я же неодобрительно относилась к искусственному загару, но Настя всеми способами пыталась меня заверить, что эта процедура не опасна для здоровья, а, однажды было, даже уговаривала меня пойти вместе с ней и быстренько загореть, но я, естественно, отказалась.
- Начистить бы тебе твои стёклышки, чтоб глаза твои наглые увидеть, - добавила я шутливо.
- Это тебя надо в угол поставить! – погрозила она мне пальцем, как маленькому ребёнку.
- Это ещё за что?! – с возмущением отозвалась я.
- На улице столько красивых парней, а ты…. – заглянула она пытливо мне в глаза.
- Можешь не продолжать! – прервала её я.
- Давай, тебя с кем-нибудь познакомлю?! Смотри, какой паренёк идёт нам навстречу. – Она указала на молодого человека со светло-каштановыми волосами в яркой оранжевой футболке.
- Нет! – отказалась я, скривив лицо так, будто лимон проглотила. И добавила придирчиво: - Человек-мандарин не в моём вкусе!
- Просто яркая майка, - не затихала она, несмотря на то, что парня и след простыл, - а ты вечно привередничаешь.
- Настя, ты прекрасно знаешь, что я ни за что в жизни не заставлю себя купить вещь, которая мне не по душе. Что уже тут говорить об отношениях.
- Эх…. – вздохнула она наигранно тяжело. – Ты так серьёзно ко всему относишься. Отключай мозги хотя бы на некоторое время, ведь на то она и молодость, чтобы оставлять голову дома. Успеешь, как говорит моя мама, надуматься, что ночи не хватит, не то, что дня.
- Как же ты мне надоела! Послушай, у меня достаточно знакомых парней по учёбе, многие из них хорошие люди, но всё не моё. Возможно, я так и останусь до конца жизни одна-одинёшенька, выбирая кого-то по душе….
- Мой тебе совет – подружись с кем-нибудь, изучи этого человека, ведь глубокие чувства издалека не увидишь. Вот, к слову, недавно я прочитала, что из друзей противоположного пола часто получаются крепкие семейные пары, а вот те, кто влюбился и женился - нередко страдают.
- Бла-бла-бла! – покривлялась я. - Ты думаешь, кто-то проверял, кому как живётся?! Это пишут, чтобы журнал был толще, да и только. Обычно приводят пару счастливых историй из жизни друга и подруги в браке: красивые радостные дети, чистый дом, десять совместно прожитых лет за плечами, - а в противовес следом идут рассказы одной из пострадавших от великой любви сторон: дети живут с мамой или папой, бесконечный раздел имущества и тому подобное.
- Никогда не задумывалась над этим и не думала, что ты читаешь подобное. – Настя произнесла это так удивлённо, будто не знала меня с детства, даже пожала плечами.
- Знаешь, моя мать постоянно приносит с работы стопочку журналов и газет, и, случается, я листаю их, разглядывая картинки, а иной раз что-нибудь да прочту. Вот и сделала для себя кое-какие выводы.
- И какие же? – раздался весьма ожидаемый вопрос из её уст.
- Не трать деньги впустую, лучше почитай хорошую книгу! Это, пожалуй, самый первый и самый важный вывод.
- Я так и знала, что ты это скажешь!
- Я тебе не впервые об этом толкую, а ты всё равно покупаешь эту «макулатуру». Видимо, у тебя мания.
- Я просто редкий шопоголик, - захохотала она.
Мы подошли к старому зданию кинотеатра, который всем свом внешним видом умолял о ремонте: тяжёлые деревянные двери с огромными ручками остались ещё с советских времён, штукатурка узорно потрескалась, а почти у земли стены покрылись зеленоватыми пятнами. Напротив него раскинулась благоустроенная площадка с лавочками и клумбами, пестревшими маленькими разноцветными кружочками цветков. В отличие от кинотеатра, это место было ухоженным и современным. Наша прогулка не имела определённых целей: мы не собирались ни в кафе, ни в парк развлечений, ни в кино. Медленно перебегая с одной улицы на другую, мы забегали в сувенирные лавки, поглазеть на красивые вещи, из которых мне больше всего нравились огромные корабли с безумно красивыми изогнутыми парусами белого цвета.
- Наташ, смотри, какой милый паренёк! – Настя снова пыталась мне показать кого-то, но я упорно не смотрела туда.
- Не отстанешь – укушу! – Я состроила ей хищную рожицу с оскаленными зубками.
- Скучно с тобой! – засмеялась она.
- Я ещё подумаю: ехать мне или нет с тобой. А то, видите ли, ей скучно со мной! – ядовито хихикнула я.
- Наташ, не злись, я же пошутила. Ты поедешь со мной? Точно? – Она знала мой ответ, положительный ответ, но я прекрасно понимала, что она не прекратит спрашивать меня о поездке до назначенного дня.
- С тобой хоть на край света! – согласилась я торжественно, хоть внутри имелись некоторые сомнения.
- Обожаю тебя! – искрилась вся подруга радостно.
- Коварная! – шутила я.
Лёгкий ветерок трепал её распущенные светлые волосы. Я смотрела на неё и видела ту самую «маленькую» Настю с капризно вздёрнутым носом. Мы столько лет знакомы, столько открытий совершили вместе!
- Наталь, ты только, если случится с бабкой моей говорить, ей про поездку ни-ни. Ладно? – предупредила она, видимо во избежание переживаний со стороны её пожилой бабушки, которой на тот момент было далеко за семьдесят.
- Меньше знает – крепче спит?! – засмеялась я в ответ.
- Ты же знаешь мою старушку! Я ей сказала, что мы у тебя на даче будем, - хитро глянула она на меня.
- Как не стыдно обманывать пожилую женщину?! – сострила протяжно я.
- Вот такая я нехорошая! – отшучивалась моя подруга, поправляя свою волнистую шевелюру.
- С кем я общаюсь?! – возмутилась я в шутку.
Нельзя не сказать пару слов о Настиной бабушке Марине, которая разделила все трудности жизни со своей дочкой, оставшейся после смерти мужа пятнадцать лет назад с маленькой Настей на руках. Настя, будучи хиленьким бледненьким ребёнком, часто простывала, а брать больничный отпуск её маме было не выгодно, поэтому бабушка и перебралась к ним в городскую квартиру и только летом, взяв с собой капризную внучку, выбиралась в деревню. Как человек эта старушка чуткая, добрая и очень простая в общении. Любой разговор эта женщина сопровождала шуткой-прибауткой. Однажды, когда нам с Настей было по девять лет, мы остались ночевать у неё, и бабушка Марина целый вечер рассказывала нам страшные деревенские истории. В основном, там много было о покойниках, которые вдруг начинали ходить или хватать кого-нибудь ночью. Сейчас никого таким не удивишь, но тогда мы испытали по-настоящему леденящий кожу страх и поэтому легли спать вместе.
Когда Настя стала чуть постарше, бабуля бесцеремонно объяснила ей, откуда на самом деле берутся дети. Как сейчас помню, как она, раскрыв широко васильковые глаза, рассказывала мне все тонкости взрослых отношений, а я слушала и мысленно махала уходящему детству рукой. Да, в наше детство не было столько возможностей подробно узнать о жизни взрослых, а информация добывалась буквально по крупицам и ценилась на вес золота. Больше всего в то беззаботное время нам нравилось, когда по какому-либо поводу родители собирались за столом: мы поздно не спали, чтобы послушать хмельные разговоры, так сказать, без цензуры для нас. Вот это были времена!
Мы повернули к аллейке с низкими липами. Во рту пересохло от разговоров. Нас охватила задумчивость. Навстречу нам шли разные люди: кто-то спешил куда-то, кто-то хмурился, невзирая на набравшее силу лишь две недели назад лето, прогнавшее сырость, кто-то на ходу копался в телефоне, из-за чего иногда спотыкался или задевал идущего рядом. Симфония городского шума: ритмичный грохот трамваев, заглушённый гудением моторов автотранспорта, беспрерывно галдящая на разный мотив толпа, звук каких-то ремонтных работ, которые, к слову, велись, казалось постоянно в этом неспокойном городе, - утомляла каждого, кто подолгу задерживался на улице.
Тем временем наступал вечер, обещая земле и всему, что движется, спасительную прохладу; деревья, измученные нестерпимым дневным зноем, уныло поникли; автомобили неслись по обжигающему асфальту, а водители, считая себя счастливчиками, потому что у них в салонах кондиционеры берегут их от жары, с усмешкой поглядывали на устало бредущих пешеходов. Зато те, кто за рулём не ощущают некоторых приятных мелочей, когда заходят в своё жильё, а вот мы-то, пешеходы, вернувшись, наслаждаемся прохладной ванной и нам приятно, когда немного гудят ноги, сообщая о том, что пора поваляться на диване и дать им долгожданный отдых.
Старый маленький скверик, зеленеющий напротив моего пятиэтажного дома, облепили молодые парочки, а он в свою очередь смотрел на них свысока своих лет, кажется, ворчал, что времена идут, а влюблённые парочки всё приходят и приходят к нему, нарушая старческий покой. Я немного завидовала тем влюблённым: они выглядели такими счастливыми и беззаботными, не боящимися обжечься и потерять друг друга, - а мне было так одиноко, и, честно говоря, самой неведомо, чего я хочу в этой жизни (в этом вся моя беда). Настя недавно рассталась со своим парнем, Олегом, и не могла без душевной боли смотреть на влюблённых, устроившихся на лавочках в тени листвы, поэтому отводила печальный взгляд, глубоко задумываясь о чём-то своём. Но я никогда не теряла веры в её силы, так как, по-моему, она способна справиться и зажить новой жизнью, полной свежих впечатлений, лишь только стихнет её внутренняя боль.
- Уже пора домой, - грустно сообщила мне Настя, взглянув на время.
- Да, целый день проболтались вместе, - устало улыбнулась я.
- Хочешь, ко мне пойдём, посидим, чаю попьём? – предложила она с дружелюбной теплотой в голосе.
- Нет, я домой. Мои родители меня ждут, наверное. Я пройдусь с тобой немного, - вежливо отказалась я от приглашения на чай.
Проводив подругу, я дворами пробралась в свой маленький дворик со старинной детской площадкой, на которую и детей-то нормальный родитель не пустит, особенно в вечерний час (любимое время для посиделок местных алкашей из соседнего подъезда). Войдя в подъезд, я проверила почтовый ящик внизу (он оказался пустым в который раз, но это не играло никакой роли, а являлось чем-то вроде маленькой бесполезной традиции «зашёл в свой подъезд – проверь ящик»). На лестничной площадке несло табачным дымом: кто-то только что покурил. Я прикрыла нос ладонью, чтоб не дышать этим невыносимым смогом, и спешно побежала вверх на третий этаж, в родную квартиру.
Дома меня заждались родители и вкусный ужин, приготовленный заботливыми, полными теплоты мамиными руками, запах которого будоражил мой голодный живот, уже начавший тихонечко урчать. Отец - видимо, изгнанный из кухонного рая на время готовки, - ходил из комнаты в комнату в глубокой задумчивости. Когда он увидел меня, только что перевалившуюся за порог, то тотчас же не упустил шанс оценить мой мрачный, на его взгляд, наряд:
- Наташ, но не маленькая уже так одеваться!
«Снова он придирается», - устало подумала я, взглянув на своё отражение в прямоугольном большом зеркале в прихожей: на мне был тонкий тёмно-синий топ с кружавчиками и чёрные джинсовые шорты с грубым металлическим ремнём.
- Пап, мне так красиво, – ответила я спокойно, с какой-то долей игнора, как и всегда, потому что каждый день он встречал меня с претензиями по поводу внешнего вида. Стоит отметить, что за последние пять лет я практически не изменилась в предпочтениях, поэтому я сокрушалась, как до сих пор отец может критиковать то, что нравится мне все эти годы. А вот, мать старалась как-то понять меня, хотя, возможно, это её своеобразная женская хитрость, используемая для моего расположения к ней как к подруге. Вообще, порой мне казалось, что они играют злого и доброго полицейского (если кто-то один категорически против чего-то, то другой непременно примет мою сторону).
Я зашла на кухню, чтобы поприветствовать мать, которую целый день не видела:
- Привет, мам! Что-то припозднилась ты с ужином.
- Привет, дочур! Я сегодня на работе задержалась на два часа почти. Завал полный!
- Ничего себе! Ты бы мне позвонила, чтоб я ужин приготовила. Мы с Настей полгорода обошли без дела.
- Ничего страшного! Ты молодая, гуляй: успеешь ещё по кухне побегать! – мило улыбнулась она.
- Чего отец недовольный? Или мне показалось?
- Ревнует, представь, - шепнула она.
- К кому? – удивлённо прошептала и я.
- К работе! Думает, что мы с коллегами корпоративчик организовывали! Не восемнадцать….
- Что вы тут шепчетесь? – раздался голос отца из-за кухонной двери, прервав наш с мамой диалог. – Я есть хочу!
- Заходи, - дружно сказали мы ему.
Я охотно уселась вместе с отцом за кухонный стол, накрытый серебристо-белой скатертью. На кухне царил аппетитный аромат, мама, не прекращавшая подробно рассказывать, как прошёл её день, расставляла тарелки с едой. Отец с остротой в голосе комментировал каждую её фразу, легко покачиваясь на стуле, я же слушала её внимательно и лишь иногда переспрашивала что-то. Трудно было не заметить, что последние две или три недели мы с матерью как-то непривычно близко общались, как подружки, и частенько сидели допоздна, слушая друг друга. До этого наши разговоры были скучными, и приходилось делать вид, что тебе интересно, копаясь в своих мыслях. Возможно, мама стала внимательней ко мне, а, может быть, я повзрослела и стала понимать её по-женски. Отец, на первый взгляд, мало интересовался мной, но не раз мне удавалось услышать, как он хвалил меня бабушке в телефонном разговоре, которая жила от нас далеко, и мы часто звонили ей.
День завершился обычно, как у любой другой дружной семьи. Родители улеглись пораньше. Я не могла уснуть и поэтому уселась за компьютер, копаясь в пространстве «великого» Интернета с кучей ненужной информации. Мне хотелось почитать книгу, но свет настольной лампы раздражающе моргал, правда, не сильно, но после прочтения двух-трёх страниц перед глазами начинала плыть тусклая рябь, отчего возникало нестерпимое желание потереть веки. Отец не раз по моей просьбе проверял проводку и розетки, но так и не нашёл причину маленьких неприятностей с электрическим светом, так что я частенько сажусь с книгой в зале, если никого, кроме меня, нет дома.
Почувствовав приятную усталость во всём теле, я выключила компьютер, погасила лампу и плюхнулась на заранее разложенный и застеленный мягкий диван, который, кстати, купили недавно на смену старой кровати. (Родители настаивали, чтобы я выбрала именно кровать, но, увидев этот прекрасный бежевый компактный диванчик, я упросила их взять его.) Перед глазами закружили мысли об ушедших днях, знакомых людях и, пожалуй, традиционно те ситуации, в которых я выглядела нелепо. В ушах иногда всплывали отрывки каких-то фраз, порой глупых, но, не успев, как всегда, обдумать их, я погрузилась в сон.
Я уже не раз признавалась себе, что сновидения сводят меня с ума. Первое время мне снились очень яркие сны, где цвели сады, пели птицы, а я срывала прекрасные цветы, от которых исходил дурманящий сладковатый аромат, но потом они стали кошмарами, в которых я видела много разрушенных зданий, мёртвых людей, чьи окровавленные тела, разбросанные тут и там вызывали отвращение и одновременно панический страх. На этот раз я оказалась в доме покойной бабушки. В нём раздавался страшный скрежет, будто огромные звериные лапы принимались рвать непрочные стены, а разнообразные звуки, подошедшие к леденящему мистическому триллеру: то что-то падало, то шипело, то скрипело - вгоняли меня в оцепенение. Но самым пугающим являлось то, что я была уверена, что кто-то есть, кроме меня, кто-то невидимый и жуткий и покинуть дом мне не удавалось при всём моём старании. И вот я распахнула глаза, чувствуя, что вот-вот - и моё сердце взорвётся, и, усокоив себя мыслью, что это всего лишь сон, уснула.
Утром я осталась одна в трёхкомнатной квартире и закрылась в своей комнате, потому что с ранних лет испытывала неясный по своему происхождению страх находиться в комнате, где открыта дверь, точнее, мне представлялось, что какое-то невероятно ужасное существо может заглянуть в мою комнату. Не выдержав испытания одиночеством, я позвонила Насте, которая с весёлой ноткой в звонком голосе обещала явиться через полчаса с чем-нибудь сладеньким и безумно вкусненьким к чаю. Ожидание подруги буквально изъедало меня, и приходило осознание того, как мне не хватает общения с людьми, какое раньше меня не очень уж привлекало. Но интересней всего в этом было то, что, пообщавшись с кем-либо посторонним, внутри оседал неприятный осадок, как будто ком в горле застрял и давит во все стороны до тошноты. Настя и мои родители – это те люди, с которыми я беседовала, не будучи настигнутой тем малоприятным чувством. Только с ней одной я могла поделиться своими беспричинными фобиями, потому что она внимательно выслушивала и успокаивала меня. Именно я пришла на помощь в тот момент, когда моя подруга рассталась со своим парнем и, с горя, наглотавшись таблеток, оказалась на больничной койке. Я всегда желала ей добра и советовала не заводить отношений с неискренними и ветреными людьми, но она полагалась только на себя, как, в принципе, и все мы в юном возрасте. После личной трагедии подруги мне совсем не хотелось с кем-либо встречаться, по крайней мере, я не столкнулась ни с одним молодым человеком, который покорил моё сердце. Связывать же себя с кем-то пустыми отношениями – это неразумная трата времени, тем более привычка (быть вместе) может запросто принять облик любви, а истинно «твой человек» так и будет бродить где-то, не разыскав тебя.
В дверь громко постучали. Я встрепенулась и направилась в прихожую. Это пришла Настя. Сегодня она вертелась, как юла, хотя вчера ещё в выражении лица её проскакивали нотки печали, а движения были наполнены внутренней пустотой и тоской по любимому человеку. Сколько времени прошло с момента их расставания, а она не в силах оставить мысли о предателе!
- Привет, моя Наташка! – обнимала она меня как-то по-детски трогательно.
- Приветик, Настёна! У меня есть кое-что изумительно вкусненькое к чаю!
- Ты ещё не знаешь, что я принесла!
- И что же?!
- Нет, сначала ты говори, что у тебя на кухне!
- Мама купила вчера несколько кексов и творожное печенье. – Я погладила себя по животу. – Ну, не томи, что принесла?
- Это такое ароматное, сладкое и яблоками пахнет!
- Так не честно! Я не сочиняла, в отличие от тебя, никаких загадок!
- Это бабушкин пирог с яблоками!
- Правда?!
- Да, бабуля чувствует себя лучше. Вот сутра испекла два пирога, а один из них велела передать тебе, булочка!
- Передай огромное спасибо бабушке, пышечка!
Мы прошагали на кухню, легонько толкая друг друга. Устроившись за столом, мы продолжили обычную свою болтовню, не наделённую каким-либо высшим смыслом.
- Может, завтра поедем? – задала мне вопрос, который, я не сомневалась, прозвучит не раз, улыбавшаяся подруга.
- Так быстро? Я даже представить не могу, что с собой брать! – с некоторым удивлением раздался мой голос.
«Рюкзак у меня есть…. А что брать-то?!» - мой мозг запустил программу вычисления.
- Так вместе и решим, что надо!
«Так будет проще, и напрягаться не стоит», - обрадовалась моя и без того забитая всякими мелочами голова.
- Точно, только уверь меня, что с домом всё нормально, а то я как-то переживаю.
- Да всё отлично. Дом хоть и построен давно, но наша семья его не забрасывала. У мамы когда-то возникала идея сделать там дачу, но она её не воплотила в реальность из-за нехватки времени, но при этом она с подругой в прошлом году ездила туда за яблоками.
- Надеюсь, что он не развалился, а то нет желания дружить с комарами!
- Вот! Запиши где-нибудь, чтоб не забыть, что нужно купить средство от насекомых.
- Давай, действительно составим список, если уж послезавтра в путь.
И начался разговор о том, что будет в наших рюкзаках. Мы старались выбрать лишь самые необходимые вещи. Первый наш список получился огромным, как «Война и мир» Толстого, поэтому, в результате беспощадной коррекции, всё действительно необходимое нам удалось вместить в пятнадцать пунктиков.
Тем временем, я смотрела на подругу и вспоминала, как мы вместе бедокурили в школе, как нас наказывали, не отпуская вечером гулять, а мы тогда часами говорили по телефону. Случались, конечно, небольшие перерывы в общении, когда Олег занимал всё её свободное время, и я жутко обижалась на невнимание со стороны подруги. Но сейчас мы вместе, забыв обо всём плохом, затеваем новое приключение, словно нам по восемь лет.
- Думаю, туфли на каблуках нам не понадобятся, - шутливо заявила Настя.
- А я всё-таки возьму!
- И понесу я тебя с подвёрнутыми ногами на руках!
- Если поднимешь!
- Ради тебя всё, что угодно сделаю!
- Так я тебе и поверила! – Я взмахнула руками, словно пытаясь отогнать все комичные мысли прочь. - Серьёзно, может, что-то ещё из вещей нам понадобится?
- Я так полагаю, что, если не взять комплект тёплой одежды, то погода обязательно испортится.
- Закон подлости не дремлет – ты права, поэтому я возьму тёпленький спортивный костюм.
- Я, скорее всего, как и ты, захвачу с собой костюм. Только бы всё вместить в несчастный рюкзак!
- Ты ногой подтолкни, чтоб утрамбовалось! – пошутила я.
- Не сомневаюсь, что ты именно так и сделаешь! – засмеялась она.
Я встала из-за стола и, отодвинув лёгкую кухонную занавеску, распахнула окно, но прохладнее от этого не стало, только уличный шум ворвался к нам. Внизу всё шевелилось, как будто эта улица один большой муравейник.
- Мама кондиционер заказала. Наташ, ты слышишь меня? – донеслось, как показалось мне, издалека.
- Что, прости? – переспросила я.
- Мама кондиционер заказала, завтра обещали установить. Бабуле хоть и полегчало, но всё равно постоянная жара и духота изводят её.
- Хорошо вам будет. А мне кондиционер не нужен: я что-то мёрзну по ночам.
- Серьёзно?!
- Да.
- Может, со здоровьем что-нибудь не так?
- Я ходила по врачам: всё в норме. Осенью папа утеплил мою комнату - всё коту под хвост! Как мёрзла, так и мёрзну.
- Мистика какая-то! Такая жара, а тебя морозит! Тебе срочно требуется…. – замолчав, прищурила она глаза. Все её шутки были об одном: любовь, любовь и ещё раз любовь. Я по этому поводу думала совершенно стандартно: «У кого что болит – тот о том и говорит!»
- Не надо мне никто, - отмахивалась я от неё.
- А как же любовь?! – не отлипала она.
- Ты думаешь, что она существует?!
- Несмотря на мой горький опыт, я уверена в её существовании.
- Я пока не хочу ни с кем завязывать отношения. Меня это не интересует – уж в сотый раз повторяю тебе!
- Мне кажется, что ты боишься мужчин. Да, они странные на первый взгляд, но при общении они совсем другие. Даже подлец, Олег, был, как ребёнок, от чего мне хотелось заботиться о нём.
- Ничего подобного, Настя. Не хочется мне всех этих ухаживаний, пустого времяпровождения. Нет никакого страха, уж, будь добра, поверь! К тому же нянчить взрослого человека - хуже некуда.
- Ну и зря! А я помню, как мы загадывали суженого-ряженого перед сном, и ты, между прочим, подходила к гаданию не без интереса.
- Просто было забавно гадать, тем более что большинство людей занимается этим на святки. – Я поворошила волосы у корней и поделилась с подругой моей маленькой тревогой:
- Вот, кстати говоря, о снах… - Я сделала паузу и посмотрела на Настю, которая замерла в предвкушении моего рассказа. – Я тебе не говорила. В общем, уже не раз мне снился один и тот же сон, в котором я иду по улице незнакомого города и мило так беседую с мужчиной, но не могу на него взглянуть. Мы всё идём куда-то по бесконечному тротуару. Честно говоря, мне трудно вспомнить хоть парочку слов, которыми мы обменялись.
- Сны, как правило, отражают наши желания, Наташа. Во сне ты сама себя просишь найти себе близкого человека.
Настя, улыбнувшись, уставилась на меня, выжидая, что ещё я выдам. Подруга так и норовила подтолкнуть меня к амурным делам. Я решила не сдаваться и проговорила быстро:
- Если сны отражают желания, если в них меня пытаются убить, то чьи это желания? Думаешь, мои ли? Я в последнее время вижу этот сон, и сразу же за ним следует загоняющий душу в пятки кошмар. Вот сегодня я не видела того сна, зато подорвалась в четвёртом часу, потому что ... это был кошмар, одним словом, вырывающий сердце ужасный кошмар...
- Я говорю только о хороших желаниях, - прервал меня капризный голос Насти, которую серьёзно заботила моя свобода. – А ужасные сновидения могут быть вызваны стрессом или систематическими переутомлениями.
- Какие у меня могут быть стрессы?! Живу, как в вакууме, с отцом и матерью, всё идёт своим чередом. Ничего особенного.
- Эх, Наташка, засидишься ты в девках! – захихикала подруга.
- Ты говоришь, как моя мама! – Я улыбнулась. – Она частенько корит меня за запойное домоседство.
В любом случае, я всегда придерживалась того мнения, что за каждым человеком закреплено право самостоятельного выбора, а, в особенности, что непосредственно касается глобальных перемен в жизни. А начало серьёзных отношений - это шаг в новую жизнь. Какую? В жизнь, украшенную заботой и любовью, ночные прогулки, свидания и, как итог, совместный быт. Всего-навсего я много мечтала о том, кого полюблю, полюблю небезответно. Я не представляла, как мог бы выглядеть мужчина моей мечты, но знала, что моя интуиция приведёт меня к такому человеку рано или поздно ли, неважно. Настя же не раз твердила мне, что одной интуицией жить нельзя, а стоит веселиться и знакомиться с новыми людьми.
И на этот раз мне было ясно, что Настя ни за что не отцепится со своей навязчивой идеей меня сосватать, поэтому во спасение разума своего от её постоянных «атак» я ловко шутила в ответ:
- Ты, видимо, давно не гуляла на свадьбах, вот и хочешь сбагрить меня кому-нибудь, чтоб я тебя пригласила! Хитрая ты!
- Давай, когда вернёмся из деревни, я познакомлю тебя с парнем из нашего универа, - прозвучало свежее предложение. Я улыбнулась.
- Настя, прекрати заниматься бесполезной рекламой! Я не куплюсь на твои штучки!
- Он тебе должен понравиться, ему вроде бы нравится та же музыка, что и тебе, одевается в тёмную одежду. - Подруга прожигала меня взглядом, решив, что это может оказать на меня магическое воздействие, и я покорно соглашусь. Я посмотрела сквозь неё, выражая в своём взгляде полное безразличие. Тогда Настя забавно пошевелила бровями и, рассмеявшись, я ответила:
- Не хочу я ни с кем знакомиться! Тем более мне нет дела до того, кто что слушает и во что одевается.
Настя шутливо нахмурилась, а я вдруг продолжила:
- Знаешь, а я возьму – и найду того мужчину из сна!
- Ты даже лица его не видела, - засмеялась она.
- С лица воды не пить.
- Скажешь тоже! А если он страшен, как чёрт?
- Настя, какая же ты всё-таки глупая: повелась на мою шутку.
- Ты с таким серьёзным выражением брякнула о таинственном незнакомце из сна, что грех было не поверить. Тебе, Наташка, в актрисы надо! А вот, кстати, ум у глупой женщины заменяется хитростью, так что будь осторожна, детка!
Мы часами могли разговаривать о всяких мелочах, а иногда дурачились. Мы сочиняли всякие непристойные песни и долго смеялись над этим. Настя всегда была тем человеком, с которым я никогда серьёзно не конфликтовала. Без маленьких несерьёзных обид, конечно, не обходилось. Если же мы и ссорились, разбегаясь по домам с обоюдным желанием ни за что в жизни не мириться, то разлад длился максимум до следующего дня. Родители, замечая наш раздор, шутливо подмечали: « Милые бранятся – только тешатся!»
Мы так заговорились, что не заметили, как пришли мои родители. Настя посмотрела на часы, удивлённо подняв брови, и засобиралась домой. Я вывела её в прихожую, где она, вежливо поздоровавшись с моими родителями, скрылась за дверью квартиры. Я же осталась наедине со своими мыслями, потому что мать и отец вернулись не в настроении, и, приметив это, я удалилась в свою комнату. За ужином погода в доме наладилась и я поведала родителям, что намереваюсь поехать в деревню:
- Скорее всего, завтра мы с Настей отправляемся в «сказочное» путешествие, так что мне нужно добежать до супермаркета.
- А кто с вами ещё поедет? – поинтересовался отец, всем своим видом намекая на то, что с нами будут молодые люди.
- Я же сказала, что едем вдвоём с Настей.
- Что-то ты хитришь, дочь, - посмотрел он мне в лицо, прищурив глаза, словно сканируя меня.
- Что ты так на меня смотришь?! Я вообще могу никуда не ехать! – разозлилась я.
- Хватит вам уже шипеть, - мягко вмешалась мама. - Пускай, отдохнут девчонки на свежем воздухе, - улыбнулась одобрительно она.
Отец махнул рукой в нашу сторону и удалился в зал, прихватив с собой пряники и кружку чая. Я пожала плечами и ухмыльнулась.
- Он волнуется за тебя, Наташа! Не ругайся с ним! – обратилась ко мне мама.
- Мам, ты знаешь, как я не люблю все эти расспросы с подвохом!
Я состроила такую недовольную гримасу, что мама невольно хихикнула. Она подошла ко мне и, потрепав за макушку, проговорила уже серьёзным тоном:
- Дочь, будь осторожна на отдыхе. Я в последнее время волнуюсь за тебя, как за беспомощное дитя.
- Да что со мной может случиться?!
Мамины опасения мне показались глупыми. Я была на сто процентов уверена, что всё будет в порядке, и тщательно убеждала её в этом. Она же отвечала мне отрывисто, что «материнское сердце чувствует неладное» или «родишь ребёнка – тогда меня поймёшь». Мне очень не хотелось ехать с камнем на сердце из-за её беспочвенных опасений. Она же не прекращала:
- В жизни всякое происходит. Вчера по телевизору в вечернем выпуске новостей показывали, как водитель сбил мать с ребёнком.
Я никогда не любила, когда человек (будь то: мать, отец, близкие родственники, друзья или посторонние люди) начинает пугать меня чем-то неопределённым, вроде типичного «всякого» или приводить примеры из газет или теленовостей.
- Не накручивай себя! Что со мной может случиться?! Мам, перестань! – Я взглянула на её взволнованное выражение лица с недоумением. Постепенно подкрадывалось чувство раздражительности, как при утомляющих беседах «ни о чём и обо всём» или «вокруг да около». – Прекращай смотреть эти новости, а особенно канал «НТВ».
- Мне сны нехорошие снятся. Вижу много тёмного, траурного и, чаще всего, кровь. – Она принялась за пробуждение суеверия, затаённого в каждом из нас.
- Тебе надо брать отпуск – и на море! – переменила я ловко тему.
- Мы на ремонт много денег пустили, так что на море не получится, да и не хочу я. Вот тебе нужно выбраться в санаторий. В следующем году хорошо бы было тебе на море посмотреть.
- Что там интересного?! Море как море! – Я слукавила. На самом деле, мне хотелось посмотреть на морскую гладь, вдохнуть незнакомый воздух, послушать шум прибоя… Мечты! Для меня важным было, чтобы мама не экономила на себе в угоду мне, поэтому каждый год, когда мне предлагали отправиться в Анапу или Сочи, я отказывалась, приводя тысячу причин, чтобы родители меня не уговаривали сутки напролёт.
- Дело твоё. Но мы ушли от темы разговора. Ты, может, не поедешь в деревню?
- Мам, поеду. Там нет никаких опасностей, и дом в полном порядке. Настя очень обидится, если я откажусь.
- Хочешь в августе в санаторий съездить? Можешь, Настю взять с собой.
- Я поеду в деревню! – Её уловку не сложно было понять. Я прищурила глаза. Она вздохнула шумно, махнув на меня рукой и ядовито подметив, казалось, самой себе:
- С тобой разговаривать всё равно, что с радио!
Я не подобрала ничего лучшего, как можно теплее, сказать:
- Мама, всё будет хорошо!
Я подошла к ней, нежно обняла, чтобы успокоить. Маме было приятно знать, что мне не всё равно, что и я переживаю за неё. Папа же весь вечер просидел, насупившись, у телевизора, будто я в чём-то пред ним провинилась. Я пару раз заходила в зал, но с ним не заводила беседу, хоть он и бросал на меня колкие взгляды.
Оставшись в своей комнате наедине с путаницей мыслей по поводу предстоящей поездки, я чувствовала, как в волнении колотится моё сердце, словно вот-вот случится что-то непоправимое. Внутри неизвестный голос шептал: « Не надо ехать…. Не надо!»
« К чёрту», - подумала я в ответ, нервно накрываясь мягким широким одеялом.
В условленный день мы встретились на автобусной остановке с огромными рюкзаками, тяжелым грузом тянущими вниз. Радостно было осознавать, что через пару часов нас увезёт старенький автобус далеко от душного и пыльного города. Однако меня тяготило неприятное предчувствие чего-то нехорошего, что я сразу же списала на расшалившиеся перед дорогой в чужие места нервишки. Возле нас кучился народ в ожидании своего транспорта. Кто-то запрыгивал в маленькие маршрутки, кто-то, наоборот, выходил на нашей остановке. Бесконечная суета, от которой никуда не деться в любом развитом городке и которая вроде бы не имеет определённого смысла…. как сама жизнь.
- Настёна! Какой ты рюкзак собрала! – похвалила я подругу.
- Всё самое необходимое! А ты туфли взяла?
- Всё смеёшься?!
- Кто тебя знает?! Ты можешь и взять!
- Я пока ещё не впала в маразм!
- Наташ, вон наш автобус ползёт!
Несколько перекошенный влево старый автобус лениво подполз к нашей остановке, и, когда его двери открылись, мы вместе с остальными людьми проследовали в салон и уселись. Настя села у окна, а я с краю. Уже с первых минут поездки хотелось взвыть от жары, а старые окна нам не поддавались. Дорога обещала быть истинно адской. Именно такой автобус я себе и представляла в самых ст
