Лиззи Борден, взяв топорик,
Маму тюкнула раз сорок.
А, увидев результат,
Папу — разиков пятьдесят.
(Автор неизвестен)
- Итак, давайте-ка по порядку. – Софья приготовила планшетку и ручку, внимательно глядя на сидящую перед ней девушку. Ее новая пациентка была, так сказать, из разряда «серых мышек»: худенькая, с ничем не примечательным лицом, светлыми волосами, сальными локонами спадающими на плечи, блекло-серыми глазами, выражающими полнейшее равнодушие к тому, что происходит вокруг. Софья искренне сочувствовала таким вот пациентам. – Как тебя зовут, дорогая?
- Лиззи Борден. – Девушка говорила ровным бесцветным голосом, глядя куда-то в известную одной ей точку.
- Странно, а у меня написано, что тебя зовут Светлана Грачева. – Софья попыталась вложить в свою улыбку как можно больше теплоты. – Ну ладно… год твоего рождения?
- Девятнадцатого июля, тысяча восемьсот шестидесятого года. – Без малейшей запинки выпалила девушка. Софья сглотнула подступивший к горлу комок нехороших предчувствий.
- Так. И какой сейчас, по-твоему, год? - спросила она, быстренько записав в планшетке слова странной пациентки.
- Тысяча девятьсот двадцать седьмой. – Опять ни малейшей запинки.
- Но тогда тебе должно быть шестьдесят семь лет. Тебя не смущает, что ты выглядишь так молодо? – осторожно поинтересовалась Софья. Девушка лишь пожала плечами, продолжая глядеть, куда-то вдаль.
***
- Вы уверены, что она невменяема? – капитан Репин устало потер виски. – Вы в этом точно уверены?
- Девочка утверждает, что она Лиззи Борден, Павел Владимирович. – Ответила Софья, выкладывая перед ним листки с результатами проведенной работы.
- Ну и что? – Репин пристально посмотрел психиатру в глаза. – Не Наполеоном же она себя назвала! Поймите, она совершила двойное убийство. Сейчас очень важно знать наверняка, вменяема она или нет!
- Вы знаете, кто такая Лиззи Борден? – голос Софьи был на удивление спокоен. Капитан отрицательно покачал головой, в усталых глазах его появился слабый интерес.
- Лиззи Борден. – Софья держала перед собой листок с распечатками текста. – Родилась в тысяча восемьсот шестидесятом, умерла в тысяча девятьсот двадцать седьмом году. Когда Лиззи исполнилось два года, ее мать умерла. Отец вскоре женился вновь, новая мачеха недолюбливала Лиззи и ее сестру Эмму Борден и отличалась весьма скверным нравом. Несмотря на то, что мистер Борден был довольно-таки обеспеченным человеком, он содержал своих дочерей практически в нищенских условиях, тратя свое состояние на жену. Лиззи Борден росла благовоспитанной девушкой, регулярно посещающей церковь и обожавшей голубей. У нее даже была своя голубятня. Так Лиззи прожила до тридцати с небольшим лет, после чего, череда некоторых событий привела к трагическим последствиям: сперва Лиззи узнала, что отец собирается завещать все свое состояние не ей с сестрой, а мачехе. Затем, и, по всей видимости, это послужило последней каплей, он уничтожил всех голубей Лиззи.
Тогда Лиззи Борден, хорошо заточенным топором, зверски зарубила сначала отца, а затем и мачеху. Ее признали главной подозреваемой в убийстве. Но адвокат Лиззи оказался настоящим профессионалом, он убедил присяжных в том, что его подопечная невиновна. Хорошим подспорьем послужило и общественное мнение, практически все в один голос твердили, что Лиззи была благовоспитанной девушкой, и никогда не смогла бы совершить столь дьявольское преступление. Тогда, несмотря на массу улик против нее, Лиззи освободили. Она получила все имущество отца, переехала в новый дом, но всю оставшуюся жизнь провела в одиночестве. До сих пор многие спорят – убивала ли Лиззи своих родителей или нет. У нее даже есть свое сообщество, именуемое «Друзья Лиззи Борден». Вот так-то, Павел Владимирович.
Капитан Репин задумчиво закурил:
- Да-а-а… Кстати, откуда у вас столько информации? – поинтересовался он.
- Интернет, Павел Владимирович. После разговора со Светланой я набрала в поисковой системе имя Лиззи Борден, ну и накопала необходимую информацию. – Софья тоже прикурила тонкую дамскую сигарету и с наслаждением выпустила легкую струйку дыма, который тут же унесся куда-то под потолок.
- Черт, если бы я не был таким скептиком, я поверил бы в переселение душ. – Задумчиво пробормотал Репин, барабаня пальцами по столу.
- Вы это о чем? – Софья удивленно подняла брови.
- Светлана Грачева обвиняется в убийстве своих родителей. В день своего восемнадцатилетия она взяла топор и зарубила отца с матерью. Вот так-то.
Софья внимательно рассматривала лицо миловидной девушки, высветившееся на экране компьютера. На этой фотографии Лиззи Борден было около двадцати пяти-тридцати лет. У нее были детские добрые глаза, но лицо решительное – волевое. Выключив компьютер, Софья вышла из кабинета и направилась в палату к Светлане Грачевой.
Девушка неподвижно сидела на кровати, низко опустив голову так, что ее темные волосы прикрывали лицо. Стоп. Темные? Разве у Светы волосы не…
- Лиззи… - Софья попыталась придать голосу твердость, но он предательски дрожал.
Пациентка, сидящая на кровати подняла голову. На Софью смотрели детские добрые глаза. Глаза, которые она менее десяти минут назад видела на экране своего компьютера. Глаза Лиззи Борден.
