ЯСОН И ПЕЛИЙ
Ясон был внук Кретея, основавшего в Фессалийской земле государство и город Иолк, которые он завещал своему старшему сыну Эзопу. Но случилось не так, как хотел Кретей, и троном завладел его младший сын, Пелий. Сын же Эзона, Ясон, после смерти отца, отдан был на воспитание кентавру Хирону, который вырастил из него могучего героя.
Когда Пелий состарился, он был однажды испуган предсказанием оракула, который предрекал ему, что он должен бояться человека, «обутого на одну ногу».
Ясону в это время исполнилось 20 лет, и он, убежав тайком от Хирона, отправился на родину, чтобы заявить Пелию свои права на престол. По дороге ему пришлось переходить сильно разлившийся ручей. Когда он подошел к нему, он увидел на берегу старую женщину, которая стала просить его перенести ее на другую сторону. Это была мать богов, Гера, ненавидевшая Пелия, но Ясон не узнал ее. Он участливо взял старушку на руки и перенес через ручей. Во время переправы один сапог его соскочил с ноги и увяз в типе, но юноше не хотелось доставать его, и он отправился дальше, обутый на одну только ногу.
Скоро пришел он в Иолк, где в это время король приносил на площади праздничные жертвы Посейдону. Когда Ясон, в своей страннической одежде, с падающими па плечи белокурыми локонами и раскрасневшимся от ходьбы лицом, подошел к толпе, все были поражены красотой и царственным видом юноши. Они думали, что к ним явился Арес или Аполлон. Король же, взглянув на пришельца и увидя, что одна нога его была не обута, испугался и невольно вспомнил предсказание оракула.
Кончив жертвы, он подошел к нему и начал расспрашивать о его родине и о том, зачем он явился в Иолк.
- Я сын Эзона, - мягко ответил ему Ясон, - меня воспитал Хирон, а теперь я пришел, чтобы увидеть снова дом отца моего.
Услышав это, хитрый Пелий не подал и вида, что боится племянника, но очень ласково обошелся с ним и целые пять дней устраивал в честь него пышные празднества. Только па шестой день он вступил с ним в переговоры, во время которых Ясон так говорил ему:
- Ты сам знаешь, что я сын настоящего короля, и по закону все здесь принадлежит мне. Но я не буду трогать твои стада и луга; продолжай владеть ими; их я не отниму у тебя, но я требую одного: чтобы ты возвратил мне отцовский трон и скипетр, принадлежащие мне.
Спокойно ответил ему на это Пелий:
- Я исполню твое требование, но прежде исполни и ты одну мою просьбу, соверши подвиг, на который я, старик, не способен теперь. Уже давно является мне во сне тень Фрикса и требует от меня, чтобы я отправился в Колхиду, к королю Айэту, и привез оттуда его прах, а также золотое руно барана. Этот славный подвиг я предназначил тебе. Когда ты вернешься оттуда, совершив его, ты получишь и скипетр, и королевство.
Ясон согласился на это. Он и не предполагал всей опасности этого путешествия, которое, по замыслу его коварного дяди, должно было принести ему гибель.
История же золотого руна была такова: Фрикс, сын Атамаса и племянник Кретея, терпел очень много притеснений от своей злой мачехи Ино. Чтобы избавить Фрикса от ее преследования, его родная мать, Нефела, богиня облаков, с помощью своей дочери Геллы, похитила его из дворца. Она посадила обоих детей на крылатого золотого барана, которого получила в подарок от Гермеса, и они полетели на нем через реки, моря и земли. Но бедная Гелла упала с барана и утонула в море, которое с тех пор и называется, по ее имени, Геллеспонтом, что значит море Геллы.
Фрикс же благополучно прибыл в Колхиду, где царствовал король Айэт. Король принял мальчика очень дружелюбно, а позднее, когда он вырос, отдал за него одну из своих дочерей, Халкиану.
Золотого барана Фрикс принес в жертву Зевсу Кропилу, а его золотое руно подарил Айэту. Айэт же посвятил руно Аресу и повесил его в священной роще, приставив к нему для охраны чудовищного дракона. По предсказанию судьбы, это руно должно было охранять жизнь короля. Золотая шкурка привлекала всех как большая драгоценность. Уже многие герои пытались достать ее, и Пелий не даром надеялся прельстить своего племянника такой богатой добычей.
Итак, Ясон отправился в путь. Многие из славных героев Греции приняли участие в этом походе. У истоков Пелиона был выстроен под руководством Афины роскошный 50-ти весельный корабль. Создал его известный строитель Аргос, отчего и сам корабль был назван Арго. Это был первый большой корабль, на котором греки решились плыть в открытое море. Афина приделала к его корме кусок священного дуба из рощи оракула Додона. Когда корабль был готов, аргонавты (так называли они себя по имени своего корабля) кинули жребий, чтобы распределить свои места на судне. Ясон был избран начальником, герой Тифий - кормчим, а дальнозоркий Ликий - лоцманом.
На первых веслах сидел прославленный Геракл, на следующих - Пелий и Телемон, отец Аякса. Внутри помещались сыновья Зевса, Кастор и Поллукс, Нелей, отец Нестора, Адмет, муж Алкесты, певец Орфей, Менотий, отец Патрокла, Тезей, бывший потом царем Афин, и его друг Перифой, затем Гилас, товарищ Геракла, и сын Посейдона, Эффем.
Перед отплытием были принесены жертвы Посейдону и всем морским богам. Дружно взялись затем за весла пятьдесят гребцов, попутный ветер надул паруса, и корабль легко и плавно вышел из гавани и понесся в открытое море. Весело ехали герои, ловко лавируя между подводными камнями, но на второй день неожиданно поднялась буря и пригнала их в гавань Лемноса.
На этом острове женщины умертвили всех мужчин за их измену и взяли все в свои руки. Только их царица, Гипсипила, пожалела своего отца Тоата и отправила его на корабли через море, но по дороге буря сломала корабль, а несчастного Тоата спасли и приютили у себя рыбаки.
Когда Арго подъехал к острову, женщины радостно встретили своих гостей и устроили в их честь богатые пиршества.
Не скоро уехали бы герои от своих любезных хозяев, если бы не явился Геракл, оставшийся сторожить корабль, и не начал упрекать своих легкомысленных товарищей, напоминая им, что давно надо уже ехать дальше. Ясон вспомнил о своем долге и, простившись с царицей, вернулся на корабль. Снова сели па весла гребцы, кормчий отвязал канат, и корабль быстро понесся в морс, оставляя за собой прекрасный остров Лемнос...
ГЕРАКЛ И ГИЛАС
Фракийский ветер скоро пригнал корабль к берегам фригийской пустыни, где на острове Кицикосе жили мирные долионяне, бок о бок с дикими непобедимыми великанами. Царем этого острова был благочестивый Кизик.
Когда он услышал о прибытии аргонавтов, он вышел вместе со всем долионским народом встречать их и, радостно приветствуя гостей, просил их бросить якорь и посетить его.
Во время праздничного обеда, который был тотчас устроен, герои рассказали царю о цели своего путешествия; он дал им некоторые советы относительно их дальнейшего пути.
На следующее утро он повел их на высокую гору, чтобы оттуда осмотреть остров и выбрать удобный путь. Но вдруг из леса показались неожиданно великаны и начали громадными осколками скал забрасывать выход из гавани, где стоял Арго.
Геракл, который остался сторожевым на корабле, начал пускать в них свои стрелы, и многие из великанов попадали мертвыми.
В это время подоспели и другие герои и с помощью луков и копий перебили всех великанов. Точно громадные срубленные деревья, лежали исполины на берегу гавани, и рыбы и птицы пожирали их тела.
Одержав эту победу, аргонавты снова подняли якорь и вышли в море. После долгого, бурного плавания приплыли они к городу Киоску. Здесь туземцы радушно приняли их и вынесли им вина и съестных припасов. Один только Геракл отказался от угощения и отправился в лес, чтобы сделать себе из молодой пихты новое весло. Выбрав подходящий ствол, он вырвал его с корнями из земли и начал обстругивать весло в то время, как его спутник, юный Гилас, пошел к источнику, чтобы принести своему другу воды и приготовить все к отплытию.
Когда прекрасный юноша подошел к источнику и лунный свет упал на его стройную фигуру, наклонившуюся над водой, нимфы увидали его и, очарованные его красотой, увлекли его к себе, в холодную водную глубину. Один из героев, Полифем, услышал последний крик Гиласа, и тотчас поспешил к нему на помощь; по он пришел слишком поздно и не мог спасти несчастного. Когда он сообщил эту печальную весть Гераклу, тот, вне себя от гнева и печали, бросился к источнику и, не найдя там мальчика, напрасно блуждал всю ночь по лесу, надеясь еще спасти его.
Между тем, на рассвете неожиданно поднялся попутный ветер. Рулевой Тифий предложил товарищам воспользоваться им и отплыть сейчас же. Они последовали его совету и весело вышли в море при первых лучах восходящего солнца. Но тут они заметили, что с ними нет Геракла и его двух спутников и поняли, что те остались на берету; тогда между ними завязался спор, продолжать ли путешествие без товарищей или вернуться за ними на остров.
Ясон не говорил ни слова и угрюмо прислушивался к спору... Тогда Теламон гневно воскликнул:
- Как можешь ты сидеть спокойно? Или ты боишься, что Геракл может затмить твою славу? Я только одно скажу тебе, Ясон, если даже никто не захочет, я один вернусь к покинутым!
И с этими словами он бросился к рулевому и, схватив его за плечи, хотел принудить повернуть корабль назад; но два сына Борея, Капай и Цет, удержали его.
В эту минуту из воды показался морской бог Главк и, остановив своей могучей рукой корабль, сказал:
- К чему эти споры, герои? Что заставляет вас, вопреки воле Зевса, тащить храброго Геракла в страну Айэта? Ему самой судьбой предназначены совсем другие подвиги. Самовольно остался он на берегу, в поисках своего друга Гиласа, похищенного влюбленными нимфами.
Сказав это, бог снова исчез в морской глубине, а Теламон, положив руку на плечо Ясона, смущенно промолвил:
- Не сердись на меня, друг! Волнение заставило меня сказать неразумное слово. Пусть теперь все будет между нами по-прежнему!
Ясон охотно простил товарища, и, умиротворенные, они поехали дальше.
Между тем Полифем остался у мисийцев и построил им город, а Геракл отправился туда, куда призывала его воля Зевса.
ПОЛЛУКС, ФИНЕЙ, ГАРПИИ И СИМПЛЕГАДЫ
На другое утро аргонавты причалили к берегу вдающейся в море косы. Здесь жил дикий царь бебриков, Амик. Всякого, кто приставал к берегу, он заставлял меряться с ним силою в кулачном бою. Уже многих соседей уложил он таким образом на поле битвы.
Увидя приставший корабль аргонавтов, Амик явился на берег и громко воскликнул:
- Слушайте вы, морские бродяги! Да будет вам известно, что ни один чужестранец не смеет покинуть моей страны прежде, чем не выдержит поединка со мной. Поэтому приготовляйте своих лучших кулачных бойцов и выходите против «меня, иначе плохо вам будет!
Поллукс, сын Леды, лучший кулачный боец во всей Греции, весело принял вызов Амика и с улыбкой крикнул ему:
- Напрасно бранишься, друг! У нас найдется и для тебя достойный противник!
Как разъяренный лев, глядел на говорившего бебрикиец, но тот стоял перед ним, спокойный, полный сил и отваги. Он вытянул свои могучие руки, чтобы убедиться, что они не ослабли от долгой гребли, и с гордостью поглядел на них. Затем сошел с корабля, сопровождаемый друзьями, и встретился с противником на морском берегу.
Королевский слуга принес и бросил на землю крепкие кулачные ремни.
- Выбирай, какой хочешь, без жребия, - сказал Амик, - скоро ты увидишь, что я - боец не из плохих и с любыми ремнями сумею залепить тебе здоровую пощечину!
Поллукс с улыбкой взял те ремни, что лежали ближе к нему, и дал своим друзьям обвязать себе ими руки.
То же самое сделал Амик, и бой начался. Со страшной силой наскакивал чужеземец на Поллукса и не давал ему ни минуты покоя, нанося один удар за другим. Но Поллукс ловко увертывался от них и оставался невредим. Скоро он подметил слабые стороны противника и в свою очередь начал награждать его ударами. Так бились силачи, и только, когда дыхание их прервалось от усталости, они остановились передохнуть.
После короткого перерыва битва возобновилась, и скоро Поллукс, воспользовавшись промахом Амика, страшным ударом раздробил ему череп, так что тот, взвыв от боли, упал на колени.
Аргонавты подняли громкое ликование, но бебрикийцы, увидя поражение своего короля, набросились с дубинами на Поллукса, и снова завязалась кровавая битва. Греки были лучше вооружены, и скоро бебрикейцы были разбиты и рассеялись в беспорядочном бегстве.
Победители набросились на королевской скот и увели с собой богатую добычу. Долго пировали они, украсив головы лавровыми венками и наслаждаясь игрой Орфея, и славили храброго победителя Поллукса, сына, всемогущего Зевса.
На следующее утро отправились аргонавты дальше и скоро пристали к берегам Фракии, где жил царь Финей, сын Агенора, проводивший свою жизнь в великом горе: Аполлон наказал его слепотой за то, что он злоупотреблял данным ему даром прорицательства. Кроме того, дикие птицы Гарпии, гнездившиеся около его дворца, не давали ему есть. Они тащили у него со стола все, что было возможно; то же, что оставляли - пропитывали таким зловонием, что не только нельзя было есть, но даже трудно было стоять около этой пищи.
Оракул Зевса предсказал Финею, что только тогда избавится он от этой кары, когда сыновья Борея приедут на греческом корабле и освободят его.
И вот, как только старик узнал о приезде аргонавтов, он вышел из дома и поплелся туда, где стоял корабль. Его худая фигура, опиравшаяся на палку и с трудом передвигавшая ноги, была похожа на тень... Едва дойдя до героев, он упал без чувств на землю. Все были потрясены его видом. Когда же он снова пришел в себя, то воскликнул умоляющим голосом:
- О, вы, дорогие герои, если вы те, о которых предсказывал мне оракул, то помогите мне! Мстительные боги не только наказали меня слепотой, но и лишили пищи, которую расхищают у меня ужасные птицы! Не думайте, что вашей помощи просит недостойный чужестранец, я - Финей, сын Агенора и ваш соотечественник. Прежде был я царем во Фракии, и сыновья Борея, которые сейчас приехали с вами, младшие братья моей жены Клеопатры.
При этих словах Цет, один из Бореадов, бросился в объятия старика и поклялся ему, что он вместе с братом освободит его от ужасных мучений. После этого герои стали приготовлять обед, который должен был быть последней добычей проклятых птиц.
Лишь только король дотронулся до пищи, как вихрем налетели они и пожрали все. Напрасно кричали и шумели стоявшие вокруг герои - птицы не боялись их и только, когда не осталось ни куска, поднялись со стола и полетели, наполняя воздух ужасным зловонием. Тогда крылатые Борсады, Цет и Калай погнались за ними с обнаженными мечами. Зевс дал им неистощимую силу, без которой они не могли бы угнаться за Гарпиями, ибо от их полета дул страшный ветер.
Долго гнались они за несущимися птицами и, наконец, подлетели к ним так близко, что могли бы без труда убить их, но в эту минуту перед ними явилась богиня Ирида, посланница Зевса, и сказала:
- Не убивайте Гарпий, этих псов великого Зевса! Я клянусь вам Стиксом, что никогда больше птицы не будут трогать Агенорова сына.
Бореады подчинились словам богини и вернулись назад, к кораблю. Между тем сострадательные аргонавты ухаживали за несчастным Финеем. Они закололи барана и снова устроили обед. С жадностью накинулся изголодавшийся старик на свежую, чистую пищу, и ему казалось, что он во сне - так необычно было для него то, что он мог спокойно утолить свой голод.
Когда он немного пришел в себя, он начал предсказывать героям дальнейшую судьбу их плавания.
- Вы встретите, - начал он, - па своем пути, в узком морском проливе Симплегады. Это две скалы, которые не доходят до морского дна, но все время плавают и сталкиваются друг с другом. Если вы не хотите быть раздавленными, как мыши, то должны проплыть между ними с такой быстротой, как летит голубь. Потом приедете вы в Мориадну, где находится спуск в преисподнюю, и поедете дальше, мимо многих подводных скал и пустынь, пока не достигнете берегов Колхиды, где бурный Фасис вливает в море свои пенистые волны. Здесь увидите вы чудесный дворец царя Айэта и высокий дуб, на котором висит золотое руно, денно и нощно охраняемое драконом.
- Тяжело ваше предприятие, по Афродита поможет вам благополучно вернуться назад.
Герои хотели еще расспросить пророчествующего старца, но вернулись Бореады и сообщили королю утешительные слова богини Ириды. С глубокой благодарностью простился Финей со своими спасителями, и они тронулись дальше, навстречу новым опасностям.
Четырнадцать дней плыли они, гонимые северным ветром, молясь и совершая жертвы в ожидании трудного подвига. И вдруг услышали они какой-то шум. То был треск сталкивающихся друг с другом Симпле-гад.
Кормчий Тифий взялся за руль, а герой Евфрем, стоя па носу корабля, держал в руках голубя. Если пролетит голубь невредим между скала ми, так предсказал им Финей, значит, и они могут безбоязненно плыть. Вот снопа раздвинулись скалы. Евфрем выпускает голубя, и все ждут, затаив дыхание... Голубь летит посредине... А скалы уже сдвигаются, волны с шумом разбиваются друг о друга и вздымаются все выше и выше... Шум и грохот разносится в воздухе. Скалы сошлись... Голубь пролетел невредим, только копчик хвоста остался отрезанным.
Опыт удался. Тифий радостно подгоняет гребцов - надо торопиться, ибо пролив уже снова свободен. Кипящие волны подхватывают корабль и бросают его из стороны в сторону. Страшная гибель висит над их головами... Только двинется корабль вперед, как встречные волны, набежав, снова отбрасывают его назад. Но руль умелого Тифия ловко справляется с ними, и корабль, то взлетая, то пыряя по волнам, несется уже между грозных скал. Выбиваясь из сил, работают гребцы, но скалы уже близко и каждую секунду могут задавить их. Неожиданный толчок покровительницы Афин спасает их: корабль быстро проскальзывает между скалами, и они сдвигаются сзади него, задев только кормило. Перед героями - открытое бесконечное море. Радостный вздох врывается из их грудей, им кажется, что они вырвались из преисподней.
- Теперь нам нечего больше бояться! - радостно восклицает Тифий, - все остальное, по словам Финея, удастся нам уже легко.
Но Ясон только угрюмо покачал головой в ответ на эти слова. - Я напрасно искусил богов, - сказал он, - приняв от Пелия это поручение, которое могло стоить жизни многих из вас.
Только улыбнулись в ответ ему товарищи и бодро и весело продолжали свой путь.
По дороге их постигло несчастье: захворал и умер их верный кормчий Тифий; его пришлось похоронить на чужой земле.
Новым кормчим избрали Анкеса. Долго не решался он взяться за это трудное дело, но богиня Гера вселила в пего мужество, и он, подойдя к рулю, начал править не хуже самого Тифия.
Много дней плыли они, проезжая мимо разных неведомых стран и народов, и, наконец, увидели остров Арстиаду. Когда они подъезжали к берегу, с острова с шумом поднялась огромная птица. Хлопая крыльями, пронеслась она над кораблем, роняя свои перья, которые были остры, как стрелы. Одно из них вонзилось в плечо Филею. Вскрикнув от боли, он выронил весла. Товарищ, сидевши с ним рядом, вынул перо и перевязал ему рану. Скоро появилась другая такая же птица, но Клитий пустил в нее стрелу из своего лука и она упала, застреленная, па палубу корабля.
- Берегитесь этих ужасных птиц стимфалид, - предупредил друзей опытный Амфидамат, - их здесь такое множество, что у нас не хватит стрел перебить их всех. Давайте лучше вооружимся и будем кричать; когда птицы услышат нас и увидят наши шлемы, щиты и копья - они испугаются и улетят.
Герои тотчас сделали так, как говорил Амфидамат. Подъехав к острову, они начали громко кричать и звякать оружием, и тотчас вылетела целая туча птиц и ринулась на корабль, засыпая его своими острыми перьями. Но теперь они не пугали героев, т. к. головы их были закрыты, и стрелы отскакивали от их шлемов, не нанося им никакого вреда. Через несколько минут птицы повернули в другую сторону и улетели к противоположному острову.
Теперь аргонавты могли безбоязненно выйти на берег. Едва сделали они несколько шагов, как увидели двух юношей в изорванных одеждах. Один из них поспешил навстречу героям, и воскликнул: - О, благородные мужи, помогите несчастным, потерпевшим кораблекрушение, снабдите нас пищей и платьем!
Ясон обещал помочь им и начал расспрашивать их об их родине.
- Вы, верно, слышали о Фриксе, сыне Атаманта, который привез в Колхиду золотое руно? - спросил юноша.
- Король Айэт женил его па своей дочери, а мы - его сыновья. Меня же зовут Аргос. Отец наш умер внезапно, и мы по его воле поехали в страну наших предков, в Орхомен, чтобы привезти сокровища, спрятанные там.
Радостно приветствовал Ясон своих родственников, - их деды Ата-мант и Кретей были родными братьями. Затем юноши рассказали, как они потерпели кораблекрушение и были выброшены на этот необитаемый остров. Герои тоже посвятили их в свои планы и пригласили участвовать в подвиге. Однако юноши испуганно возразили им:
- Но ведь король Айэт жесток: он сын бога солнца - Гелия - и обладает божественной силой! Бесчисленные народы Колхиды покорны ему, а руно охраняет ужасный дракон!..
Многие герои побледнели при этих словах, но Пелей, сын Эака, воскликнул:
- Не думайте, что мы покоримся колхидскому царю! Мы тоже - дети богов! Если он не отдаст нам руно добровольно, мы похитим его силой! На другое утро они поехали дальше, и юноши, которых они снабдили одеждой, отправились с ними.
Однажды среди пути они услышали над собой какой-то шум и, взглянув вверх, увидели орла. Это был орел, пожиравший печень Прометея и летевший сейчас к своей жертве на кавказскую скалу. От могучих взмахов его крыльев шевелились корабельные паруса.
Скоро после того, как скрылась эта ужасная птица, аргонавты услышали издали стоны титана. То орел клевал его печень. Когда стоны умолкли, они снова увидали в воздухе хищника, возвращающегося назад.
В тот же вечер они подъехали к устью Фасиса, орошающего Колхиду. Слева у них простирался Кавказ и столица Айэта, а направо - виднелись поля и рощи Ареса, где зоркий дракон, не смыкая очей, сторожил золотое руно.
Въехав в тенистую бухту, герои бросили якорь - и скоро один за другим погрузились в крепкий сон.
ЯСОН У АЙЭТА
Утренняя заря пробудила их, и, собравшись, они приступили к совету.
- Выслушайте меня, друзья, - сказал им Ясон, - останьтесь вы все на корабле, я же, вместе с Теламоном, Авгеем и сыновьями Фрикса - пойдем одни в город и явимся во дворец Айэта. Я попытаюсь уговорить его отдать нам руно добровольно. Если же он не уступит, полагаясь на свою силу, мы из его слов увидим, что нам надо делать дальше. Быть может, на него и подействуют наши просьбы; согласился же он когда-то принять Фрикса под свой кров!
Герои согласились со словами Ясона, и он, сопровождаемый Теламоном, Авгеем и юношами, с Гермесовым посохом в руках, покинул корабль.
Когда они подошли к Кирнейскому полю, они с ужасом увидели бесчисленное количество повешенных трупов. Эти были не преступники или убитые чужестранцы, как подумали они, но просто умершие, которых в Колхиде считалось преступным закапывать в землю или сжигать. Их вешали так, чтобы воздух просушил их тела, и только одних женщин закапывали колхидцы в землю.
Пока герои шли по городу, их покровительница, Гера, окутала их густым туманом, и этот туман рассеялся только тогда, когда они подошли к королевскому дворцу.
С изумлением глядели герои на диковинную постройку, украшенную резными колоннами и карнизами, на двор, в котором били четыре фонтана, осененные роскошными деревьями. Из одного фонтана струилось масло, из другого - вино, из третьего - благовонное масло, из четвертого - чистая, кристальная вода, теплая зимой и холодная, как лед, летом. Здесь же стояли медные быки, из пастей которых вырывалось пламя, и стоял плуг из чистого железа.
Все это было сделано руками Гефеста в благодарность солнечному богу Гелию, отцу Айэта, за то, что тот спас его однажды во время битвы богов с гигантами, умчав на своей колеснице.
Из этого двора прошли они в залу, украшенную колоннами, по обе стороны которой находились бесчисленные покои. Посредине находилось два главных покоя: в одном из них жил сам Айэт со своею супругой, в другом - его сын Абсирт. В остальных покоях, находившихся рядом, жили две королевские дочери, Халкиопа, вдова Фрикса, и младшая, Медея. Медея была жрицей богини волхвований Гекаты, и все дни проводила в ее храме. Сегодня же, по внушению Геры, она осталась дома.
Выйдя из своей комнаты, чтобы пройти к сестре, она неожиданно столкнулась с входящими героями. Громко вскрикнула она и испугала сестру, которая тотчас выбежала на этот крик и бросилась к ней. Но лишь только взглянула она на героев, громкий крик радости вырвался из ее груди; она увидела среди героев своих сыновей. Со слезами радости бросилась она в их объятья, и долгие поцелуи сопровождали это радостное свидание.
Услышав крики, вышел и сам Айэт со своей супругой Идиею, и скоро весь двор наполнился ликовавшим народом. Незаметно прокрался сюда и Эрот, сын богини любви Афродиты и, быстро спрятавшись за спину Ясона, пустил стрелу в сердце Медеи. Пораженная, безмолвно стояла она, чувствуя непонятное волнение. Точно в лихорадке горело ее лицо и тяжело дышала грудь. Время от времени она поглядывала на красавца Ясона, и жгучая тоска сжимала ее сердце. Но среди всего этого шума никто не заметил перемены, которая произошла с девушкой. Слуги быстро приготовили царский обед, и гости уселись за столы вкушать яства и пить вино. Во время еды Аргос рассказал о своем приключении, и на тихий вопрос Айэта о чужестранцах также тихо ответил ему:
- Ясон и все эти мужи явились, чтобы потребовать у тебя золотое руно. Коварный дядя Ясона, Пелий, захвативши в свои руки его трон, послал его с этим поручением, надеясь, что он и все аргонавты погибнут, не успев добыть от тебя руно. Но корабль их, сделанный при помощи Афины не таков, как все; он так крепко сколочен, что не боится никакого ветра, и аргонавты легко управляют им. Самые храбрейшие герои Греции собрались на нем по повелению Геры.
И он назвал королю по именам всех героев и объяснил родственное ему происхождение Ясона.
Когда услышал все это Айэт, вскипел он гневом против своих внуков, так как думал, что чужестранцы явились к нему по их наущению. С пылающими злобой глазами он воскликнул:
- Прочь с глаз моих, коварные злодеи! Не за руном явились вы сюда, а затем, чтобы отнять у меня престол! Если бы вы не были сейчас моими гостями и не сидели за моей трапезой, я вырвал бы вам языки, отрубил руки и ноги...
Услышав эту бранную речь, вскочил Теламон и хотел также ответить ему, но Ясон остановил его и мягко возразил царю:
- Прости нас, король! Мы пришли к тебе не затем, чтобы свергнуть тебя; о, нет! Нас привела сюда несчастная судьба и приказ хитрого Пелия. Возврати нам золотое руно, и мы готовы всем", чем угодно, отблагодарить тебя. Если случится война, или ты захочешь покорить один из соседних народов, возьми нас с собой - и мы ручаемся за победу!
Так говорил Ясон, и царь не знал, на что решиться: предать ли тотчас смерти пришельцев, или испытать прежде их силу. После недолгого размышления остановился он на последнем и уже более спокойно сказал:
- Зачем столько страшных слов? Если вы действительно божественного происхождения и боретесь за чужое добро, то можете получить ваше золотое руно. Истинно храбрым людям я уступаю все. Но прежде я хочу испытать вас и дать вам исполнить работу, которую только я сам могу делать, настолько трудна и опасна она.
На лугу Ареса пасутся два медно-копытных быка, извергающих из ноздрей своих пламя. Ими вспахиваю я поле, а когда оно вспахано, я сею в борозды зубы дракона, и из них вырастают закованные в броню витязи. Они обступают меня со всех сторон, и я убиваю их всех своим копьем. Рано утром запрягаю я быков в плуг, а вечером отдыхаю после битвы. Если ты, чужеземный гость, выполнишь эту работу, ты в тот же день можешь получить руно и везти его своему царю!
Долго сидел в раздумье Ясон, но, наконец, решился и сказал:
- Я принимаю предложение, хоть и трудно оно, и подчиняюсь необходимости, приведшей меня сюда. Ведь, самое худшее, что меня может ожидать - смерть!
- Хорошо, - промолвил царь, - но смотри, обдумай хорошенько, можешь ли исполнить то дело, за которое берешься. Если нет, то лучше тебе оставить меня и уезжать из моего царства.
Встав из-за стола, вышел Ясон вместе с товарищами и Аргосом, который сделал знак братьям, чтобы они оставались на своих метах. Блистая красотой и мужеством, шел молодой герой, и восхищенным взглядом провожала его Медея, стоя у окна. Все ее мысли неслись к нему, вся дума была полна им одним. Горько заплакала она, оставшись одна в своих покоях.
- Отчего разрывается от боли мое сердце? - восклицала она. - Что мне до этого человека?! Если бы даже он был лучший из всех герое, он все равно должен погибнуть. Да, это совершится!... И все же... О, если бы я могла спасти его от смерти! О ты, почитаемая Геката, помоги ему возвратиться невредимым! Если же ему суждено пасть жертвой ужасных быков, пусть, по крайней мере, узнает он, что я не буду радоваться его смерти!
В эту самую минуту Аргос говорил Ясону:
- Быть может, тебя рассердит мой совет, но я все же хочу дать тебе его. Я знаю одну молодую деву, которая знает чудесные волхвование Гекаты. Если нам удастся склонить ее к нам, то я не сомневаюсь в том, что ты вернешься с поля победителем. - Если ты хочешь - я отправлюсь к ней.
- Если тебе это кажется правильным, я согласен, - ответил Ясон, - но плохо же наше дело, если все спасение зависит от женщины.
При этих словах героя они были уже у корабля, и Ясон сообщил товарищам, что сказал ему Айэт. Задумчиво поглядели они друг на друга.
- Вот что Ясон, - сказал, наконец, другу Пелей, - если ты чувствуешь в себе силу исполнить то, что обещал, готовься к бою. Если же ты чувствуешь сомнение и нерешительность, то лучше оставь это дело и не рассчитывай на нас, так как нас-то здесь уже во всяком случае ждет смерть.
Услышав эти трусливые слова, Теламон и четверо других героев вскочили, недовольные и полные жажды подвигов, но Аргос успокоил их и сказал:
- Позвольте мне пойти к моей матери и просить ее, чтобы она уговорила свою сестру помочь нам своим волшебством. Только при ее помощи можем мы надеяться на успех.
Не успел Аргос кончить свою речь, как к кораблю подлетел голубь, спасавшийся от хищного коршуна. Неожиданно натолкнулся он на Ясона и влетел к нему за пазуху, в то время как коршун упал на дно корабля. Это напомнило героям слова Финея, что Афродита поможет им счастливо воротиться назад, и они решили, что голубь, любимая птица богини, предвещает им счастье. Радостно отправился Аргос к матери, а герои вытащили корабль на берег и стали ждать его возвращения.
Между тем, Айэт устроил тайный совет колхидцев и рассказал им о причине прибытия чужестранцев и о том предложении, которое он сделал им.
Он решил тотчас, как падет в бою с быками предводитель Ясон, обложить корабль деревьями и сжечь его вместе со всеми остальными чужеземцами. Жестокую казнь готовил он и для своих внуков.
Между тем Аргос пришел к своей матери, прося ее уговорить сестру помочь им. Халкиопе жаль было Ясона, и она согласилась передать сестре просьбу героев.
В это время Медея лежала на своем ложе, и тяжелые сны терзали ее. Снилось ей, что сама она вступает в битву с быками и одолевает их, но родители не хотят отдать Ясону руно, так как по условию не она, а он должен был сам победить быков. Разгорается горячий спор. Медее предоставлено право решать его - и она принимает сторону чужеземца... Грозно кричат на нее разгневанные родители - и от этого крика она просыпается. Взволнованная, она хочет пойти к сестре, но не решается и, вернувшись от самой двери, с безумным рыданием бросается на постель.
Одна из рабынь, услыхав ее рыдание, побежала к Халкиопе, полная жалости к своей госпоже. Тотчас отправилась Халкиопа к сестре и нашла ее всю в слезах.
- Что с тобой, дорогая сестрица? - участливо обратилась она к рыдавшей Медее. - Не поразило ли тебя небо болезнью? Скажи мне, поведай твое горе!
Зарделись щеки Медеи при этих словах, и стыд мешал ей вымолвить слово. Наконец, преодолев его, она начала говорить:
- Снился мне ужасный сон: отец убил твоих сыновей вместе с чужеземцами. О, если бы не исполнился этот зловещий сон!
Охваченная страхом, бросилась несчастная мать на колени перед сестрой и умоляла защитить ее сыновей и спасти их от гнева отца. Долго плакали сестры, обняв друг друга. Наконец, Халкиопа сказала:
- Ради детей моих помоги чужеземцу, дай ему какой-нибудь талисман, который помог бы одолеть быков. Мой сын, Аргос, пришел сейчас ко мне сказать, что Ясон просит твоей помощи. Я же прошу тебя об этом ради моих детей.
Ярким румянцем вспыхнуло лицо Медеи при этих словах сестры, и радостно воскликнула она:
- Клянусь тебе, что никогда более очи мои не увидят света утренней зари, если я не спасу твоих сыновей! Завтра, рано утром, пойду я в храм Гекаты и там буду ждать чужестранца, чтобы вручить ему талисман, который даст ему силу одолеть ужасных быков.
Полная благодарности, вышла Халкиопа от сестры и сообщила сыну радостную весть. Медея же всю ночь провела в тяжелых сомнениях, в борьбе с собой.
«Не слишком ли много обещала я, - говорил ей внутренний голос, - должна ли я делать это для чужого мне человека? Нет, - решила она вслед за этим, - я спасу его, но в тот же день, как он одержит счастливую победу, я убью себя. Но разве спасет меня это? Разве дурная слава не пройдет обе мне по всей Колхиде?»
Так боролись в сердце Медеи противоположные чувства, сменяя друг друга, пока не покорила их всемогущая властительница - любовь. Она заснула, приняв новое решение.
ЯСОН И МЕДЕЯ
Рано утром, когда герои радостно встречали Аргоса, принесшего им весть о согласии Медеи, она уже поднялась со своего ложа, заплела свои густые, русые волосы, умастила тело благовонными маслами и, одев свои лучшие одежды, весело вышла из дома, приказав служанкам запрягать колесницу, чтобы ехать в храм Гекаты.
Из своего ларца достала она мазь, называемую Прометеевой. Кто, почтив богов преисподней, натирал этой мазью свое тело, того в этот день не мог поразить ни один враг, ибо его тело становилось непроницаемым ни для огня, ни для железа. Эта мазь была сделана из сока растения, выросшего из крови Прометея в кавказском лесу.
Достав ее, Медея села на подъехавшую колесницу вместе с двумя своими служанками и поехала к храму Гекаты. Войдя в него, она просила служанок оставить ее одну, сказав им, что хочет увидеться с предводителем чужестранцев, чтобы, под видом спасительного талисмана, дать ему смертельную отраву, которая погубит его.
Служанкам понравился этот план, и они ушли, оставив Медею одну. Скоро показался Ясон, вместе с Аргосом и с искусным гадателем Мопсом.
Гера облекла его божественной красотой, так что даже товарищи любовались им, когда он, прекрасный и сияющий, как звезда, вошел в храм и предстал перед восхищенными взорами Медеи. Она стояла перед ним с пылающим лицом, и сердце ее готово было разорваться от счастья. Долго глядели они друг на друга, не произнося ни слова, точно два стройных дерева, застывших перед бурей. Вот откуда-то налетает легкий ветерок, и все листья притихших деревьев вздрагивают и начинают трепетать, отдавшись во власть наступающей бури. Так и они, отдавшись охватившему их порыву любви, вдруг быстро прервали молчание и заговорили друг с другом.
- Отчего ты боишься меня, прекрасная дева? - промолвил Ясон. - Спрашивай и говори смело все, что ты хочешь, только помни, что мы находимся в священном месте, и всякая ложь в этом храме - тяжкое преступление. Поэтому, не утешай меня ласковыми словами. Я прихожу к тебе как просящий защиты за тем талисманом, который ты обещала мне через твою сестру.
С ласковой и смущенной улыбкой вынула Медея свою чудесную мазь и протянула ее Ясону. Благодарный, взял он мазь из рук той, которая готова была отдать ему душу и сердце, если бы только он пожелал этого. Долго глядели они в глаза друг другу, и сладкое волнение наполняло их души.
- Слушай, - сказала наконец Медея, - вот что должен сделать ты с этой мазью. Как только отец мой даст тебе драконовы зубы для того, чтобы посеять их, оденься в черную одежду и иди к реке. Выкупавшись в ней, вырой на берегу яму, потом заколи ягненка и принеси его в жертву, а затем сожги его всего в этой яме. Когда сделаешь все это, соверши жертвенное возлияние великой Гек
