Даша на коленях стояла возле мертвого отца, по щекам текли слезы. Илья вернулся к гаражу, поднял брошенные часы, надел на когтистую лапу. По телу разлилась тупая боль, когда кости начали перестраиваться. Шерсть втягивалась в кожу, когти в пальцы. Длинная, узкая морда, становилась плоской и Илья Степанович все больше напоминал человека. Когда метаморфоза закончилась, он надел сброшенную одежду. Подошел к девушке.
— Зачем? — прошептала она, а потом бросилась на него. — Зачем ты это сделал?! Ублюдок!
Аверин перехватил ее руки, завернул за спину, прижимая к себе, произнес покойно.
— Иначе он бы убил меня. Им не стоило вмешиваться. Я бы сам справился.
— Открой дверь, зараза, я тебе голову оторву!
Илья посмотрел на закрытый гараж, ухмыльнулся краем губ. Потом отстранился от притихшей Дарьи; девушка опустилась на землю, закрыла лицо руками. Мужчина поднял с земли ружье и разрядил его в стены гаража. Поднял второе и так же опустошил обойму. У Ивана был автомат, с половиной рожка патронов — через несколько секунд он опустел. В гараже было тихо.
Нет, Аверин не тешил себя надеждой, что он убил всех охотников на оборотней. Поэтому он взял с земли две канистры, в которых был самогон — их мужики вытащили из гаража, прежде чем бросить его туда. Спокойно облил железную «клетку» со всех сторон, также не спеша зашел в дом. Из окон полетели стулья, стол, разбитый шкаф — все это он разбросал вокруг металлической коробки.
— Знаешь, я ведь давно охочусь за такими, как Михаил, — посмотрел на заплаканную девушку, хищно ухмыльнулся. — Охотники на оборотней — это они давно стали добычей, а мы охотниками. Я пять лет за ними бегаю.
Он пошарил по карманам убитых, нашел у одного зажигалку.
— Твоя деревня не должна была так пострадать, видимо Михалыч послал отряд, не предупредив меня. Еще бы пару дней и мы бы смогли убрать их, вы бы даже не заметили.
Даша посмотрела на него заплаканными глазами.
— Зачем ты это делаешь?
Аверин поджег скрученный лист бумаги, пожал голыми плечами.
— Это моя работа, — и бросил горящий листок в сторону гаража. Крепкий самогон Иваныча вспыхнул не хуже бензина, и скоро вокруг железной постройки полыхало пламя.
Илья несколько минут смотрел, как огонь пожирает дерево и облизывает металл, потом поднял девушку за руку.
— Пошли.
— Я с тобой никуда не пойду! — попыталась вырваться она из цепких рук. — Лучше умереть, чем пойти с таким зверем.
Аверин широко улыбнулся.
— Тебе нельзя умирать… Ты носишь моего сына.
