...- Д*рьмо, д*рьмо, д*рьмо и навоз! – батюшка грохнул по столу кулаком. – Когда ты наконец поймешь, Егор: мы не можем больше терпеть! Времени нет, может сейчас, там, в лесу, это серое чудовище уже приняло свой облик и ждет лишь прихода полуночи!
Лицо Егора оставалось непроницаемым и непропиваемым, а разум – незамутненным интеллектом и творчеством Байрона.
- Посмотрим, Порфирьич. Ночь близко. Посмотрим, – произнес он столь хладнокровно, что чай на столе начал остывать быстрее.
- Пока мы будем смотреть, может произойти несчастье! - лавка под батюшкой заходила ходуном, доски под лавкой пустились в пляс, а мышь в подвале исполнила лунную походку с разворотом.
- Может – значит, произойдет, - Егор изящно сплюнул кусочек огурца себе на штаны.
- Как… - батюшка осекся на полуслове.
- Молча. Надо только ждать – и наблюдать, - Егор неторопливо взял прислоненный к стене арбалет в руки, бережно, словно любимую женщину, погладил его по рукоятке, после чего получил от бабки подзатыльник, поскольку ее он так не гладил уже лет тридцать.
Батюшка нервно вскочил. Нервно сел обратно. Нервно помотал головой. Нервно вскочил, нервно сел, нервно помотал головой. Нервно вскочил…
Часы пробили полночь. Батюшка исполнил уже двенадцать нервных приседаний, что и зафиксировала кукушка на настенных часах…
…На дальнем конце деревни раздался грохот. Егор молниеносным движением вскинул арбалет на плечо и метнулся к двери. Батюшка, выйдя из непрерывного гопака, кинулся следом…
…События развивались молниеносно, как молния на брюках. Егор, на огромной скорости несясь по улице, на бегу бросил батюшке:
- Порфирьич, святая вода ин да хаус?
Батюшка, судорожно шаря по карманам рясы, извлек на лунный свет бутылочку "Аква Минерале", на бегу же перекрестил ее и довольным, словно менеджер по продажам в компании Apple, голосом изрек:
- Ноу проблем, Егор, пташка залетела в клетку! Орел на насесте! Вобла около пива! Мент в куста…
- Порфирьич, ты пересмотрел американских боевиков! Можно было просто ответить «да»! – прокричал Егор, на бегу проламывая своим мощным худощавым плечом белье, повешенное Епифановной посреди дороги.
- Да, сэр! Есть, сэр! Никак так, сэр! – батюшка уже был в образе бравого вояки.
Егор презрительно сплюнул на бегу, и встречный ветер поспешил вернуть деду оброненную им слюну обратно в левый глаз.
Вдвоем они подбежали к окраине. Картина, разверзшаяся перед ними, словно бездна в Ад, заставила Егора вздрогнуть и застыть в безмолвии, а батюшку просто торкнуло.
Исчадие Ада, серое и страшное, взяв в свои лапы молоток, медленно, но верно уничтожало самогонный аппарат Егора, который почему то, без ведома деда, находился теперь здесь.
Потревоженное, оно, двигая мощными бицепсами и почесывая шерсть на груди, развернулось к прибывшим и прогундосило:
- Конец вашим делам, людишки…
Дальше Егор помнил только смятение, панику и лунное небо, ибо получил неслабый удар по голове, почему-то сзади. Последнее, что запечатлелось в его угасающем взоре – валяющаяся рядом бутылка святой "Аква Минерале" и широко взлетающий над землей, словно ласточка в ясную погоду, подол рясы батюшки…
…Участковый Мирон, взвалив на плечо бездыханное тело Егора, нес его домой и думал про себя, как же бездарно маскировали свой самогонный бизнес эти два идиота. Его серая форма была немного запачкана минералкой, которой батюшка случайно огрел по голове своего спутника, когда в порыве отчаяния разводил руками.
А где-то в лесу, глядя на луну полными отчаяния и грусти глазами, старый седой волк понуро принюхивался к ночному ветру. Его шерсть серебрилась при лунном свете, глаза сверкали в темноте леса, а легкое порыкивание, исходившее из его пасти, полной острых, словно бритва, клыков, заставило бы человека, будь он рядом, похолодеть от ужаса. Ночная охота начиналась…
